Игрок поневоле
Шрифт:
Ещё и восклицать постарался бравым голосом, пусть и слегка осипшим от эмоций:
– Шевелимся, ребятки, шевелимся! Чего застыли, как отожравшиеся овцы и бараны?! Будете плохо двигаться – оставлю без ужина!
Скелеты-толстяки, совершенно равнодушные к человеческим красавицам, вручили нам по поводу и словно роботы подались обратно в конюшню. А вот на реакцию сияды было глянуть весьма интересно. Причём я наблюдал за ней с помощью своей пресловутой ауроцепции, только пару раз скользнув равнодушным взглядом по женскому личику. Её прямо всю передёрнуло от злости. Вначале. А потом она вдруг испугалась.
Мне её сразу жалко стало, но в руках себя держал жёстко, если не крайне жестоко, и сумел выглядеть сравнительно спокойным, словно ничего и не происходило. Зато остальная мужская часть команды испортила мне весь кайф воспитательного процесса. Уж по ним-то точно ведьма могла определить крутую действенность своих умений.
В любом случае «танцы павианов» закончились. Оседлав приготовленных нам отлично отдохнувших лошадей, мы всё-таки отправились на прогулку по городу. Правда, уже через пять минут, когда все расслабились и стали осматриваться по сторонам, я предупредил друзей о двух вещах:
– Не вздумайте опять во что-то вляпаться! И второе: сразу отправляемся на площадь Резиденция. Надо заглянуть в канцелярию губернатора…
– Деньги? – многозначительно выдавил из себя рыцарь, намекая на огромное желание поучаствовать в разграблении почти ничейного города.
– Нет, тюрьма! – заговорчески ответил я ему в тон. И не удержался от нравоучений: – Чаще деньги портят человека так, что уже никакая тюрьма не исправит.
Однако тут меня никто не поддержал. Сияда так вообще фыркнула в крайнем раздражении:
– Какой тогда смысл отираться в канцелярии? – Неужели она зла за неудавшуюся попытку произвести на меня впечатление?
– Надо самим зарегистрироваться и внести залог за улетающую с нами фейри.
Понимание к моим спутникам пришло, но не ко всем. Обнищавший, поиздержавшийся рыцарь, на фоне такой заискрившей жемчужины, теперь всё время только и думал о пополнении своего кошелька:
– Но раз там принимают залоги, а то и налоги, то, несомненно, ведут массу иных финансовых дел. Значит, там – золотое дно!
– Или золотая крышка… от твоего гроба! – повысил я в раздражении голос. – Сколько раз тебе можно повторять?! Даже мыслей в голове не держи о плохом поведении в стенах Ихреза! Иначе я за себя не ручаюсь!
И тут совершенно неожиданно хмыкнула со стороны Даниэлла:
– Максим-Адриано, я тебя не понимаю. Здесь все миры на том и построены, чтобы каждый наживал себе капитал за счёт собственного ума, ловкости, силы и умения сражаться любым оружием. Поэтому ты, как лидер группы, просто обязан подхватывать начинания, инициативы и предложения остальных членов, развивать их, обдумывать и выдавать уже готовый план реализации. И в данном случае доблестный рыцарь Чайревик предлагает чудесный вариант быстрого и лёгкого обогащения. Достаточно лишь верно в той канцелярии осмотреться, что следует приметить и составить надлежащий план. Или ты не умеешь разрабатывать подобные планы? Так и скажи, мы тебе поможем! Правда, ребята?
Пятница знал, что мы небедные, и верил, что я нежадный. Только того, что у нас хранилось на хуторе, нам хватит всем и надолго. Поэтому парень дипломатично промолчал, хотя
Зато белый и честнейший поборник добра и справедливости готов был мчаться грабить уже и немедленно:
– Истину глаголете, ваша светлость! И любое наше деяние против зла и тьмы в этом городе умертвий будет замечено светлыми богами и должным образом ими вознаграждено!
– Ну, ты и ханжа, Черевик! – в презрении перекрутил я ник Димона. – Мозги-то хоть включай иногда! И вспомни про данное тобой обещание вести себя примерно и никуда не влезать.
– А это и означает вести себя примерно! – запальчиво продолжила спор сияда. – Отобрать золото, бессмысленно хранимое неразумными и мёртвыми существами, – достойно каждого игрока или энпээсника.
– Ну, во-первых, по поводу неразумности я готов поспорить. Та же Тьюша соображает и логически мыслит не хуже некоторых. Если не лучше!.. А во-вторых, никто вас, таких резвых и шустрых, в группе не держит. Завтра мы с Александром убываем с караваном, а вам оплачиваем проживание в гостинице ещё на двое суток. И пожалуйста, творите и планируйте, что вам только в голову не взбредёт.
С минуту мы все ехали молча, мысленно обдумывая, что и как сказать дальше. Первой, с явным вздохом сожаления, заговорила сударыня Дарзлей:
– Увы! Без целостной и слаженной работы всей нашей группы у нас ничего не получится. Это я могу сказать и без осмотра канцелярии. Нам в любом случае понадобятся и Шершень, и Меч со Щитом. Без них – никак…
Светлый паладин угрюмо молчал, как бы полностью соглашаясь с высказываниями дамы. А я почему-то сразу поверил, что не будь наше оружие именным и легендарным, или умей им управляться кто угодно, нас эти «двое товарищей» могли и зарезать во сне. Так сказать, ради торжества справедливости и свершения задуманной экспроприации в данном городе.
Ещё что меня весьма расстраивало, так это поведение Даниэллы. То она такая вся справедливая и правильная, то прямо дьявол во плоти! То ведёт себя игриво и ластится, то колется и обжигает ледяным высокомерием. То поддерживает меня в деле воспитания и наущения некоторых несознательных элементов, то потворствует им, словно специально сея в команде рознь и напряжение. Соответственно с её поведением менялось и моё отношение к ней: то хотелось ухватить в объятия и страстно зацеловать, то не менее страстно, но уже в гневе – задушить. И что характерно, в моём сознании крепло понимание, что девица делает всё специально, чётко контролируя каждое своё движение и каждую ответную реакцию на него с нашей стороны.
Как с этим бороться? Что этому поведению ведьмы противопоставить? Как не уподобиться самцу, реагирующему на манипуляции с ним не мозгом, а совершенно иным местом? Тем более что сияда (чего уж там скрывать!) в любом случае нравилась мне невероятно. По крайней мере, её облик и в самом деле стопроцентно соответствовал выстраданному мною идеалу совершенной женщины.
Только я прекрасно понимал: как только я об этом проболтаюсь или баронета Дарзлей сама догадается по косвенным признакам – мне наступит конец. В полном смысле этого слова. С меня снимут шкуру вместе с глупой головой и будут об неё несколько сотен лет вытирать обувь. Хорошо ещё, если не с острыми каблучками.