Игровая площадка для грешников
Шрифт:
— Мы были просто кучкой детей! — Крикнул Чейз, агрессивно затушив сигарету и тоже вставая. — Мы сделали единственное, что могли. Ты должна быть благодарна…
— Нет. Вы просто выбрали легкий путь, — выплюнула я. — Вы выгнали меня и забыли обо мне, став маленькими пешками в руках этого ублюдка. Что ж, я надеюсь, вы все так же, как и я, довольны результатом, потому что, насколько я понимаю, решение, которое вы все приняли за меня, было хуже, чем то, что он убил бы меня. Вы выпотрошили меня, вырвали мое сердце и растоптали его, прежде чем я собрала себя обратно и осталась
Я повернулась и помчалась прочь от них, направляясь прямо к двери гаража, чтобы сбежать из этой комнаты и их удушающего присутствия. Мне нужно было не смотреть на них, не видеть боли в их глазах или сожаления в их душах, потому что было уже слишком поздно для всего этого. Я провела десять лет, не в силах забыть их, а затем просто возненавидела их, когда поняла, что не могу, и я не собираюсь позволять им навязывать мне какое-то дерьмовое прощение.
Я успела дойти до двери, прежде чем Фокс поймал меня, схватив за руку и прижав к стене, чтобы помешать мне уйти.
— Ты больше не убежишь от меня, колибри, — прорычал он, и его зеленые глаза сверкнули.
— Если ты не позволишь мне убраться отсюда и найти немного гребаного пространства прямо сейчас, то я клянусь тебе, что в следующий раз, когда мне удастся сбежать от тебя, я убегу и никогда не оглянусь назад. Ты больше никогда меня не увидишь, — поклялась я каждой частичкой своего существа, свирепо глядя на него и провоцируя его испытать меня в этом, потому что, если он не уберет от меня свои гребаные руки прямо сейчас, я собираюсь это сделать. Я сбегу и убегу гораздо дальше, чем когда-либо прежде, так далеко, что Сансет-Коув больше не окажется даже тенью вдалеке, и у них никогда не будет ни малейшего шанса найти меня снова.
Фокс, казалось, понял, что я говорю серьезно, в его зеленых глазах плескалась боль, когда он отпустил меня и заставил себя отступить.
— Пообещай мне, что вернешься, — выдохнул он, как сломленный человек, глядя на меня с таким количеством эмоций во взгляде, что они пронзили меня. Но я не хотела этого видеть, не хотела этого слышать.
— Отпусти меня прямо сейчас, и я вернусь, — сказала я, опуская взгляд на его грудь, потому что больше не могла этого вынести. Я даже не знала, почему я обещала ему это, понимала только то, что мне нужно было выбраться отсюда, и я знала, что это был единственный способ, который он мне позволит.
Он отступил назад, а я рывком распахнула дверь и прошла через нее, в то время как Дворняга следовал за мной по пятам, я взглянула на ключи, висевшие на стене, и схватила те, что были от GT Джей-Джея.
Я сбежала вниз по лестнице, мое сердце колотилось так сильно, что я ничего не слышала, кроме пульса в ушах, когда подбежала к машине Джей-Джея и запрыгнула в нее. Дворняга перелез через мои колени на пассажирское сиденье, а я сидела там с распахнутой дверцей, пытаясь взять себя в руки.
Я закрыла глаза на полсекунды, протянув руку, чтобы коснуться своей щеки дрожащими пальцами, и почувствовала, как по моей коже скатилась слеза.
Я
— Роуг, — голос Джей-Джея вывел меня из состояния паники, и я резко обернулась, обнаружив, что он наклонился к открытой дверце машины, протягивая руку, чтобы обхватить мое лицо ладонью, и пытаясь притянуть меня к себе. — Мне жаль, красотка, — сказал он, и боль в его медово-карих глазах проникла в мою душу и заставила меня жаждать просто, блядь, простить его. Забыть обо всем этом и позволить ему притянуть меня ближе, позволить ему заботиться обо мне, положиться на него и…
— Нет, — прорычала я, сбрасывая с себя его руку и загоняя обратно всю эту боль и тоску, и отказываясь чувствовать что-либо из этого. Потому что я не собиралась позволять ему обладать какой-либо частью меня, которой он мог причинить боль. Я не могу. Только не снова. Поэтому я собрала всю эту ненависть, боль и яд в своей душе и выплюнула их ему в ответ со всей решимостью, на какую только была способна. — Прекрати пытаться стать моим парнем, Джей-Джей. Мы трахаемся. А не влюбляемся. Ты не должен притворяться, что я тебе не безразлична, только потому, что ты вставил в меня свой член.
Он отшатнулся, как будто я ударила его по лицу, но вместо того, чтобы разозлиться, как я надеялась, он просто стал еще более чертовски печальным.
— Ты же знаешь, что это чушь собачья, Роуг, — сказал он. — Ты знаешь, что я здесь ради тебя, и я ненавижу то, что произошло между нами, когда…
— Я этого не знаю! — Заорала я. — Все, что я знаю, это то, что я мертва внутри, потому что ты и твои друзья убили меня десять лет назад.
— Мы спасли тебе жизнь, — прорычал он, но я покачала головой, вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель.
— Чертовски большое тебе спасибо за годы страданий, — прошипела я. — А теперь убирайся с моей дороги, или я тебя перееду.
У Джей-Джея не было особого выбора, чтобы отступить, и я старалась не чувствовать ни капли вины за то, как он смотрел на меня, когда я рванула прочь от него.
По моим щекам потекло еще больше слез, пока я вела машину, но сейчас я была бессильна остановить их, потому что вся боль от воспоминаний, которые хранило это место, поднималась во мне, несмотря на все мои попытки сдержать ее.
Я даже не понимала, куда еду, пока не оказалась на улице возле поместья Роузвуд, а ключ, висящий у меня на шее, обжигал кожу, как будто знал, что он там, где ему место.
Но я поняла, зачем приехала сюда, как только подъехала. Это место хранило секрет, который мог поставить парней-Арлекинов на их гребаные колени. Это было то, что нужно, чтобы по-настоящему уничтожить их и, возможно, меня. Но меня это не волновало. Я могла бы просто сбежать, исчезнуть, сменить имя и стать новым призраком в новом городе, на которого всем будет наплевать.