Игровая площадка для грешников
Шрифт:
Фокс переглянулся с Джей-Джеем, они обменялись какой-то невысказанной чушью, прежде чем они пересели на диван напротив меня. Чейз последовал за ними, но предпочел примостить свою задницу на подлокотнике, вместо того чтобы сесть как следует.
— Ладно, значит, кузина Лютера была первоклассной дрянью, — сказал Чейз, в то время как остальные, казалось, обдумывали, о чем спросить меня в первую очередь. — Итак, как долго ты вообще удосужилась подождать от нас вестей?
— Четыре месяца, — выдавила я, решив рассказать им всю правду об этом. — Четыре месяца я плакала по вам, страдала из-за вас и задавалась вопросом, почему вы так основательно бросили меня после всех обещаний,
— В тот первый год после посвящения в «Арлекины» на нас оказывалось большое давление, — сказал Джей-Джей, глядя на свои руки. — Лютер пристально следил за нами, переселил меня и Чейза сюда. Он купил нам всем новые мобильные телефоны, которые, как мы боялись, он отслеживал, и…
— И нам пришлось стать настоящими «Арлекинами», — мрачно добавил Чейз. — Нам пришлось проливать кровь и научиться жить с пятнами, которые она оставила на наших душах. Мы должны были стать солдатами в этой армии…
— И я была лишь первой из всех жертв, на которые вам пришлось пойти, — с горечью ответила я. — Поняла. Я смирилась с тем фактом, что я такая, какая есть, поэтому мне не нужно слушать ваши оправдания. — Я отвернулась, чтобы посмотреть на бассейн, не желая смотреть ни на кого из них, поскольку боль от этого признания пронзила меня, несмотря на то, что я жила с этой правдой десять долгих лет.
— Что значит «такая, какая есть»? — Потребовал ответа Фокс, и я оглянулась на него, на самом деле не желая этого говорить, но мы уже спустились в кроличью нору, и, возможно, лучше было просто выложить все это и дать им это увидеть.
— Одноразовая, — сказала я, удерживая его взгляд.
— Да хрена с два, — прорычал Джей-Джей, собираясь встать, но Фокс хлопнул его по груди, останавливая.
— Говорит человек, который бросил меня и забыл обо мне, — бросила я в ответ, пожав плечами, словно мне было все равно, словно меня не разрывало на части, когда я произносила это вслух, словно пустота внутри меня не растягивалась до бесконечности от осознания того, что у меня никогда не было и будет никого, кто бы любил меня, выбирал меня, хотел меня на постоянной основе.
— Все было не так! — Джей-Джей закричал, и на этот раз Фоксу пришлось схватить его за руку и силой усадить обратно на место, в то время как я неподвижно сидела перед ними.
— Куда ты пошла, когда сбежала от Сандры? — Спросил Чейз, его лицо было совершенно неподвижной маской, так как он прятал все, что чувствовал по этому поводу, и оставлял только для себя.
— Я села на автобус, проехала на нем до конца маршрута и оказалась в Дрейвилле. Неделю я спала на улице, а потом познакомилась с парнем, который попросил меня пойти с ним на вечеринку, пока я покупала себе поесть однажды вечером после того, как провела день, обчищая карманы. Я пошла, потому что мне больше некуда было пойти, и я ему понравилась, хотя я почти не разговаривала и вообще не улыбалась. Я думаю, что на самом деле ему нравилось мое тело, но в любом случае, он был единственным человеком, которого я встретила,
— У каких друзей? — Спросил Фокс с таким видом, словно хотел перегрызть парню глотку только за то, что он предложил мне место для ночлега. Но если бы он этого не сделал, я бы осталась на улице. Потому что других вариантов у меня точно не было.
— Просто у кучки других подростков-беглецов, которые жили вместе в старом доме на окраине города. — Я пожала плечами. — Многие из них подсели на тот или иной наркотик, но я не находила утешения в их пороках. Если уж на то пошло, то после тех несколько раз, когда я пыталась с ними кайфануть, в итоге мне становилось только хуже. Единственный эффект, который это дало мне, — это заставил меня взглянуть в глаза пустоте внутри меня и осознать, как мало у меня было. Как мало я стоила.
Я неловко поерзала, разрываясь между желанием вывалить на них всю эту душевную боль и позволить им взять на себя ответственность за то, что они натворили, или просто закопать ее поглубже и сделать вид, что ее нет. Но к черту, если они хотят это услышать, то пусть услышат, а если они захотят и дальше притворяться, что после этого между нами можно что-то восстановить, тогда я действительно пойму, насколько они бредят.
Фокс провел рукой по лицу, его тело напряглось, и он, казалось, заставлял себя оставаться на своем месте.
— Значит, ты жила в каком-то грязном притоне с кучкой наркоманов? Как долго? — напряженно спросил он.
— Чем ты питалась? — Добавил Джей-Джей, его глаза были полны того, что для меня, шестнадцатилетней, выглядело как боль, но сейчас от нее не было никакого толку. Где была эта забота, когда я действительно в ней нуждалась? — Там была вода или…
— О да, это был разваливающийся кусок дерьма с дырами в крыше, но в нем была совершенно новая ванная комната с ванной-джакузи и одним из тех унитазов, которые брызгают водой в твою задницу и высушивают ее. И там был штатный повар, который готовил нам изысканные блюда три раза в день плюс закуски, — язвительно ответила я.
— Тебе не обязательно вести себя как дрянь из-за этого, — прорычал Чейз.
— Извини, если дерьмовая реальность моей жизни доставляет тебе неудобства, Эйс, — усмехнулась я ему. — Я думала, что вы все и так понимали, во что вы все меня втянули, когда бросили мою задницу и отправили меня ни с чем и ни с кем. Я имею в виду, мы ведь все выросли в одном и том же месте. И была причина, по которой никто из нас никогда не пытался убежать от нашей дерьмовой жизни, пока не случилось все это дерьмо со мной и Акселем. Мы все знали, что все может быть гораздо хуже.
— Если все было так плохо, ты могла бы с нами связаться, — тихо сказал Джей-Джей, и я усмехнулась.
— Думаю, вы все достаточно ясно дали понять, что я не могу этого сделать. И что вы не хотели этого и не стали бы мне помогать, даже если бы это пришло мне в голову. Чего, я могу вас заверить, не произошло. Но если эта история слишком тяжела для ваших чувствительных душонок, то я с радостью откажусь ее пересказывать, — сказала я, хмуро глядя на них троих и скрещивая руки на груди.
Дворняга низко зарычал, словно соглашаясь со мной, затем запрыгнул ко мне на колени и прижался ко мне. По крайней мере, кто-то прикрывал мою спину. Я была почти уверена, что эта собака — единственное существо на этой планете, на которое я могла положиться всем сердцем. Хотя он, вероятно, не задумываясь бросил бы меня ради более уютного дома и более дорогой собачьей еды, так что, вероятно, было довольно глупо полагаться на эту идею.