Игровая площадка для грешников
Шрифт:
— Она т-твоя, — пробормотал он. — Теперь я это понял. Я больше к ней и близко не подойду.
— Нет, — сказал я, протягивая руку и спокойно беря его за горло. — Не подойдешь.
Я ударил его головой о зеркало, а затем бросил на пол. Он закричал, как младенец, когда я начал пинать его ногами, а мой разум отправился в самое темное, самое извращенное место, которое только в нем было, пока я колотил, бил и заставлял этого мудака страдать за то, что он посмел даже подумать о том, чтобы прикоснуться к моей девушке.
В помещении раздались шаги, и появился Чейз. Его
— Это твое единственное предупреждение, ты меня понял? — Зарычал я.
— Д-да, — всхлипнул он, и я отпустил его, моя верхняя губа приподнялась, когда я направился на улицу, а Чейз появился секундой позже, и его плечо касалось моего, пока мы вместе шли обратно по пляжу.
— Послушай, если она так много для тебя значит, я больше не скажу ни слова. Я просто забочусь о тебе, брат. Я помню, в каком дерьме мы все были после того, как она ушла в прошлый раз. Я просто… не хочу, чтобы это дерьмо повторялось. Я пережил это однажды. Мы не переживем это снова.
Я посмотрел на него и обнаружил, что он нахмурился. Я был не настолько глуп, чтобы не понимать, что Джей-Джей, Чейз и даже гребаный Маверик когда-то любили Роуг. Но я не знал точно, насколько глубока была эта любовь. Мы никогда не говорили об этом. Все, что я знал, это то, что мы все достаточно часто ссорились из-за нее, чтобы было ясно, что она у нас под кожей. Но было очевидно, что Чейз пошел дальше, а Джей-Джей не стал бы наступать мне на пятки, когда дело касалось ее. Он вообще не заводил отношений. Для него все сводилось к сексу. И с Роуг он не станет переступать эту черту, раз уж я заявил на нее права. Однако это не означало, что ее возвращение не станет для них обоих головной болью.
— Я знаю о рисках, — сказал я ему.
— Ты всегда пытаешься убедить меня не рисковать, придурок. — Чейз ухмыльнулся мне, играя с одним из кожаных браслетов на своих запястьях.
— Ну да, когда дело касается ее, у меня нет гребаных границ, — сказал я, пожимая плечами. — Я сделаю для нее все, что угодно. И все, что угодно, лишь бы удержать ее.
— Полагаю, что именно поэтому ты только что уложил хиппи там, сзади? — спросил он.
Я весело выдохнул, и он понимающе поднял брови.
— Пойдем со мной заниматься серфингом, псих, — попросил он, ухмыляясь, как гребаный идиот, но я покачал головой.
— Я собираюсь пойти и… попытаться не быть мудаком с Роуг, — сказал я, и он рассмеялся, запрокинув свою чертову голову.
— Удачи с этим. — Он подбежал к Джей-Джею, который привлек внимание небольшой группы девушек-фанаток, а я направился прямиком к Роуг.
Она лежала на спине в солнцезащитных очках Джей-Джея, а ее собака свернулась калачиком в тени ее спортивной сумки, которую она подперла несколькими старыми бутылками из-под колы.
Нуу… нет.
Я направился мимо нее и ее очевидных новых друзей туда, где под большим зонтиком сидела пара. Я нырнул
— Это Фокс Арлекин, — выдохнул парень, когда я вернулся обратно к Роуг и воткнул его в песок, так, что она и собака были должным образом спрятаны в тени.
— Кто, черт возьми, загораживает мне солнце? — спросила она, не открывая глаз под очками, и я схватил одно из полотенец ее подруги, положил его рядом с ней и опустился на него.
Она наконец открыла глаза и тяжело вздохнула. — Пришел доставать меня, Барсук?
Я старался не позволять этому жалкому прозвищу раздражать меня, но оно раздражало. — Я пришел поговорить.
— Отлично, но не мог бы ты сделать это где-нибудь в другом месте, а то ты как бы убиваешь всю атмосферу.
— Роуг, — предупредил я.
— Барсук, — вздохнула она, натягивая очки Джей-Джея на голову. — Почему бы тебе не заняться серфингом со своими братьями или чем-то еще?
— Что бы ты могла снова сбежать? — Я выгнул бровь, и она полсекунды смотрела на меня с непроницаемым лицом, прежде чем расплылась в ухмылке.
— Ты думаешь, что так хорошо меня знаешь, не так ли, мудак?
— Я действительно так хорошо тебя знаю, — просто сказал я.
— Ты не знаешь эту новую версию меня. Она играет грязно. Она тебе не очень понравится.
— Пока она мне нравится, — задумчиво произнес я, и она нахмурилась, как будто я был тупицей.
— Почему? — Она сморщила носик, и это было так чертовски знакомо и мило, и это была одна из миллиона вещей, по которым я скучал в ней, что я не смог не улыбнуться. — Я ненавижу тебя. Так что же в моем отношении к тебе тебя заводит? Потому что, если это какой-то вызов, тебе нужно вытащить голову из задницы, потому что доступ ко мне закрыт. Это не приглашение стараться еще больше. Это приглашение отвалить и прихватить с собой всю «Семейку Брейди».
Ее пламенный тон заводил меня, и я понял, что на самом деле мне насрать, на то что она мне хамит. Пока она все еще, блядь, здесь, я соглашусь на все, что она могла мне дать. — Я могу читать тебя так же, как всегда мог, детка. Именно поэтому я называю тебя колибри, помнишь? — Я потянулся, чтобы положить руку ей на сердце, но она отбросила ее прежде, чем я успел приблизиться.
— Я не твоя колибри. Это маленькое прозвище больше ни черта для меня не значит. Ты действительно не понял, да?
— Нет. — Мой взгляд упал на ее рот, который был приоткрыт от учащенного дыхания, а затем на ее вздымающуюся грудь, и на то, как ее бедра были плотно прижаты друг к другу, и просто ухмыльнулся. Потому что я не обманывал себя. Она хотела меня. Может, на данный момент просто трахнуть, но со временем она захочет большего. Все будет так, как было, когда мы были подростками и всегда были так близки к тому, чтобы переступить эту гребаную черту. Но когда я снова получу свой шанс, — я не сдамся. Я заявлю о своих правах на нее так глубоко, что она никогда больше не посмеет отрицать перед всем миром, кому она принадлежит.