Игровая площадка для грешников
Шрифт:
Они хотели распахнуть объятия, обняться и просто притвориться, что за последние десять лет ничего не изменилось. Что ж, свежие новости, ублюдки, многое изменилось. Невинной девушке, которую они когда-то знали, пришлось разбираться в своем дерьме без четырех парней за спиной, и вскоре она поняла, что большинство людей в этом мире ценят тебя только за то, что они могут у тебя отнять.
Меня использовали, и я научилась использовать людей в ответ. Я продала все, — от своей морали до души, — и только из чистой решимости сумела не продать свое тело. Это была единственная
— Подвинься, придурок. Я хочу покурить. — Я подошла к колесу обозрения и, быстро ухватившись за знакомые поручни, начала взбираться на каркас.
— Тебя абсолютно не приглашали присоединиться ко мне, ты знаешь? — Пробормотал Чейз, но все равно подвинулся.
— Я никогда не жду приглашений, — пренебрежительно ответила я. — Я не часто бываю в списках гостей. Кто-то мог бы сказать, что мне не хватает приличий.
Чейз фыркнул, что могло быть смехом, когда я добралась до его кабинки, и открыл слегка заржавленную дверцу, прежде чем предложить мне руку.
Я схватилась за нее, и он втащил меня внутрь, отчего она дико закачалась, и я упала на одно колено, наполовину опустившись ему на колени.
— Если ты пришла отсосать у меня, могла бы так и сказать, — пошутил он, но на самом деле в этом не было никакого юмора, и я отодвинулась, чтобы сесть на скамейку напротив него, прежде чем протянуть руку, чтобы забрать сигарету из его губ.
Я глубоко затянулась, повернулась и свесила ноги через прутья кабинки.
— Значит, мы просто тусуемся? — язвительно спросил он.
— Похоже на то. Не хочешь рассказать мне, почему ты хмуришься, как сердитая ворона, или…
— Ты знаешь почему, — прорычал он, протягивая руку и делая движение, чтобы отобрать у меня сигарету, но я вынула ее изо рта и протянула подальше от него.
Вместо этого Чейз невозмутимо опустил руку на мое обнаженное бедро и провел пальцами по татуировке в виде черепа с розовыми розами, которая у меня там была.
— Почему череп? — Спросил он, перемещая руку так, что его пальцы скользнули по моему бедру, и я фыркнула, сбросив его руку.
— Потому что я мертва внутри, — пробормотала я, что, к сожалению, действительно было причиной, по которой я его набила.
— С каких это пор?
— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — сказала я, глядя на океан и выпуская дым из легких, а потом вернула ему сигарету.
Чейзу потребовалась минута, чтобы обдумать это, а я просто смотрела на воду, слегка улыбаясь, и наблюдая за несколькими серфингистами, ловящими волны. Я отчаянно хотела снова оказаться на воде. Та крошечная попытка, которую я предприняла, занимаясь серфингом на доске Ди, была сущим пустяком, особенно если учесть, что за мной наблюдал ужасный Барсук, и я была слишком отвлечена, чтобы по-настоящему насладиться этим, не говоря уже о том, чтобы не торопиться.
Я хотела купить свою собственную доску,
— Ты жила у океана, там, где жила, прежде чем оказалась здесь? — Спросил Чейз, заметив, к чему было приковано мое внимание.
— Нет, — сказала я, и печаль проскользнула в мой голос при этом единственном слове.
Я взглянула на него и заметила маленькую зеленую коробочку, которую он прижимал к бедру, словно пытаясь спрятать. Затем мой взгляд остановился на его руке и на том, как он сидел под таким углом, чтобы попытаться спрятать ее от меня. Я слишком хорошо знала это поведение по тем временам, когда он появлялся с новыми синяками, полученными от отца, и старался, чтобы мы их не заметили. Видимо, старые привычки умирают с трудом.
— Дай мне взглянуть, — сказала я, указывая на его руку, и он, прищурившись, посмотрел на меня.
— Это пустяк, — пробормотал он.
— Пустяк не требует аптечки первой помощи, — указала я. — Перестань быть маленькой сучкой и дай мне посмотреть.
Чейз забрал свою сигарету обратно, когда я двинулась к нему, закатив глаза, но позволил мне увидеть ранение на своем бицепсе, делая затяжку.
— Я могу сделать это сам, — сказал он, когда я взяла антибактериальную салфетку и провела ею по глубокой ране. Он чуть заметно вздрогнул от резкого жжения, и я ухмыльнулась его боли, как первоклассная членососка. Впрочем, мне нравилось думать, что я знаю, как обслуживать член своим ртом, так что, возможно, это было именно то, кем я была.
— Да, но тогда мне не доставило бы удовольствия причинить тебе боль, — ответила я с мрачной улыбкой. — Что это было? Выглядит слишком толстым, чтобы быть лезвием…
— Пуля прошла на вылет. Немного жжет, но бывало и похуже.
Я протянула руку, чтобы прикоснуться к месту шрама от пули на его плече через футболку, который он показал мне перед тем, как они ушли прошлой ночью. Чейз замер, встретившись со мной взглядом своих голубых глаз, и на мгновение я была уверена, что он видит, как я рада, что он не умер. Я не хотела, чтобы он думал, что мне не все равно, и на самом деле это было не так, я просто… не хотела его смерти. Вот и все.
Мы молчали, пока я промывала рану, проверяла ее на наличие грязи и прочего дерьма, а затем наложила водонепроницаемую повязку и намазала антибактериальной мазью.
— Надеюсь, ты не ждешь от меня благодарности, — пробормотал Чейз, когда я нерешительно положила руку ему на локоть, и мою кожу начало покалывать от прикосновения.
— Что? — Спросила я, нахмурившись, как будто не расслышала его.
— Спасибо.
— Не за что, — ответила я с ухмылкой, прежде чем переместиться обратно, чтобы занять расслабленное положение на сиденье напротив него. — Но я сделала это только для того, чтобы прекратить твое нытье, так что не надо быть со мной таким мягким, Эйс.