Игрушка для босса. Трилогия
Шрифт:
Семеню к нему, а тут, как назло, шпилька в трещине застревает, и я больно подворачиваю ногу. — Да что ж за невезенье! — лодыжка ужасно ноет, но я ускоряюсь, не могу сейчас позволить себе думать о ней.
Подбегаю к машине, наклоняюсь к окну. Громко извиняюсь. На заднем сидении злой, как демон, Грановский. Вид у него взбешенный. Страшно, но делать нечего, залезаю внутрь.
До места едем в полной тишине, он меня напрочь игнорирует, пролистывает документы, что-то себе конспектирует. Вижу, как напряжены его губы и скулы натянуты. — Уволит точно сегодня, — сглатываю, а по спине табун мурашек носится туда-сюда. —
Вылезаем у ресторана «Стакан». У входа нас ожидает блондин, который с Полиной вчера был. В этот момент Грановский болезненно сжимает мое запястье и агрессивно цедит сквозь зубы:
— Еще раз опоздаешь, все каблуки на туфлях пообломаю, — почему-то взгляд падает вниз, таращусь на свои ноги.
Это он решил, что я припозднилась из-за того, что хромаю? Виновато улыбаюсь. — Он так заботу свою проявляет? Прикольно!
Втроем входим в здание. Мужчины между собой разговаривают, а меня вдруг мысль важная посещает. Японцы очень серьезно относятся к внешнему виду. Встречают по одежке, как говорится. А этот нервный в шлепках с открытыми пальцами и майке на встречу чешет. Даже к гадалке не ходи — не подпишут с ним договор.
Набираюсь смелости, приподнимаюсь на носочки и громко шепчу начальнику:
— Вам бы переодеться. Азиатские народы придирчивы к внешнему облику, посчитают вас несерьезным партнером. Сделка сорваться может, слишком нагло себя веду, знаю. Но лучше так, чем контракта лишиться.
Останавливается, смотрит на меня пристально, а потом на Глеба. А тот поддакивает:
— Точно, хотя даже европейцы твой прикид не поняли бы, — опускаю голову, прячу улыбку.
Веселый парнишка этот белобрысый.
Начальник обиженно фыркает, но достает мобильник. Набирает кому-то.
— Возьми в багажнике дежурный костюм и быстро сюда, — отдает приказ, а я на часы поглядываю. Время без пятнадцати шесть, если опоздаем хоть на секунду, японцы воспримут это как личное оскорбление.
Замечаю, что его шофер уже в здании.
Ну и скорость у него!
Забирает портплед, меня хватает за плечо (хорошо, что не за шкирку!) и тянет за собой в мужской туалет. Пытаюсь отговорить его от этого неправильного действия, но не слушает, вталкивает внутрь. Мужчины удивленно таращатся, мне неловко, заливаюсь алой краской — ему все равно.
— Быстро, — орет, срывая с себя рубашку и майку.
А он ничего, подтянутый, широкоплечий, узкобедрый, — но оценивать некогда. Чуть не разрываю замок на чехле, заел зараза. Вытаскиваю сорочку и судорожно пытаюсь расстегнуть мелкие пуговки. — Да сколько же их тут! — Вырывает у меня рубашку, натягивает через голову, а сверху пиджак. Штаны оставляет те же, но вот с обувью проблемы, а другой нет.
Хватает за плечо движущегося мимо мужика, достает из кошелька сто баксов, сует ему.
— Меняю на шлепки с доплатой, — тот испуганно хлопает глазами. Смотрит то на деньги, то на босса.
— Берите не глядя, — подначиваю я. — Они очень дорогие и удобные, — соблазняется, скидывает туфли. Грановский быстро вставляет голые ноги в обувь и болезненно морщится.
— Что такое? — Быстрым шагом несемся к столику, где гости ждут.
— Малы, — цедит, — размера на два, — прикрываю рот рукой. Тихо сочувствую. В курсе, что это такое. — О чем еще я должен знать? На азиатский рынок
— Японцы чтут ритуалы, — нахожу извилину, которая отвечает за нужную информацию. — В качестве приветствия они кланяются и жмут руки. Рекомендую в конце имени добавлять «сан», что переводится «господин», очень им подобное отношение нравится, — бежим как угорелые. — Они всегда сдержанны в эмоциях, часто улыбаются. Но это не значит, что они готовы заключить сделку. Для них это проявление вежливости. Так что тоже контролируйте свое настроение, старайтесь выглядеть позитивно, — недовольно фыркает, а я продолжаю тараторить. — Если японцы согласились на контракт в устной форме, не заставляйте их тут же подписывать договор. Они очень ответственны, без сомнения сделают это, когда будут готовы, — больше ничему научить не успеваю, потому что цель на горизонте.
Сбавляем темп, приводим дыхание в ровное состояние. Вежливо улыбаемся.
Пока все приветственно кланяются, смотрю на часы — вроде успели.
Участники рассаживаются за столом, я рядом с начальником, волнуюсь, пытаюсь переводить все дословно.
Очень поражена сменой его поведения и речи. Все настолько грамотно поставлено, видимо, наизусть учил или просто выработалось с опытом. Диалог ведет легко, шутит остро и к месту. Четко все выгодные моменты выкладывает, улыбается. Прямо другой человек, — наблюдаю за ним и поверить не могу. — Талантлив гаденыш, ничего не скажешь.
Контракт подписываем в течение часа. Дальше деталями Глеб занимается, а мы снова в машину и на какой-то прием.
Как только расслабляюсь в салоне автомобиля, сразу чувствую, как устала. Лодыжка болит, ноги щиплет. В животе бурные стоны, да еще голова раскалывается. Грановский выглядит довольным, туфли уже поменял на мокасины. Их водитель за время, что мы были на встрече, купил. Завидую ему тихо. Везунчик.
Откидываюсь на спинку, устало прикрываю глаза. Тут же сон накрывает, ничего с собой поделать не могу. Даже картинок нет, просто в темноту проваливаюсь.
— Хватит дрыхнуть, — чувствую, кто-то за щеку меня ущипнул. Резко распахиваю ресницы — на меня внимательно смотрят изумрудные глаза.
— Простите, — хриплю, пытаюсь пригладить растрепавшиеся волосы. А он выбирается на улицу.
— Мы заедем поздравить с юбилеем возможного будущего партнера. Доставай подарок из багажника и за мной, — командует. А я никак проснуться не могу, хлопаю ресницами, все еще одной ногой в гостях у Морфея.
Водитель сам берет большую коробку, упакованную и украшенную блестящим бантом. Протягивает мне. От приличного веса презента слегка подкашиваются и так убитые ноги. Плетусь за боссом, тащу эту бандуру. Благо, недалеко. Передаю подарок парню, встречающему гостей.
Заходим в украшенный зал, где на сцене по очереди толкают речь разные солидные дядьки. Присоединяемся к толпе, стоим, слушаем.
Чувствую, от усталости коленки трясутся, вдобавок так ноет спина, что выть хочется. Незаметно тру поясницу, тихий стон вылетает изо рта. — Я что, вслух издала звук? — жмурюсь, а Грановский как-то странно на меня таращится, зачем-то осматривает.
— Ты ненормальная, — нагибается к уху, а я отклоняюсь от него, — если не умеешь такую обувь носить, зачем натянула? — Ругается, а я обиженно поджимаю губы.