Игрушка Верховного Мага 2
Шрифт:
Все, что происходило дальше, не могло привидеться Лисии даже в самом кошмарном сне. Верган обхватил ее голову руками и заставил открыть рот, придерживая за затылок. А потом опустился ей на лицо. Член вошел в горло.
Он принялся толкаться, грубо и жестко. Лисия кашляла и хрипела от сильнейших спазмов. А он даже не думал остановиться, хотя бы на секунду, дать ей глотнуть воздуху. Она задыхалась, руки и ноги судорожно задергались.
Верган продолжал стискивать ей голову и вбивать член в глотку отрывистыми, беспощадными движениями. У Лисии зазвенело в ушах. Глаза закатились. Она теряла сознание.
Лисия билась всем телом, захлебываясь и задыхаясь. Лишь кончив полностью, мужчина отпустил ее. Точнее, схватил за волосы и перевернул лицом. Лисия судорожно откашливалась. Она все еще не могла поверить, что не захлебнулась насмерть. Все эти бесконечные минуты она прожила как в агонии, за которой неминуемо придет смерть.
Верган рванул ее за плечо вверх. Швырнул на пол так, что девушка рухнула на четвереньки.
— Теперь так будет всегда. Каждый твой день будет начинаться с этого и заканчиваться этим. Само собой, никаких полетов и уроков магии не будет. Тебе сказали, я дорожу тобой? Да, Лисия, ты даже не представляешь насколько. Твоим чудо-ротиком. И буду пользоваться им так, как пожелаю. А теперь проваливай.
Глава 15
В следующие дни Лисия осознала, как хорошо ей жилось с Верганом раньше. Прямо как сыр в масле каталась. До похищения он учил ее магии, отпускал на свободу полетать. Мило беседовал — а насмешки, которые прежде жутко злили ее и выводили из себя, теперь казались невинным подтруниванием. Как они с подружками иногда подшучивали друг над дружкой.
Даже секс был не таким и ужасным. Он действительно стремился доставить ей удовольствие… и вполне успешно. Она страдала только от того, что он принудил ее изначально. И что всячески вытаскивал наружу и высмеивал ее застенчивость и девичью стыдливость. Но боли он не причинял… и даже всегда заботился о ее комфорте. Не то что сейчас.
Нет, он не стал ее бить или калечить. Далила отчасти оказалась права — он не причинил ей вреда. Ни разу не ударил. Но заставил в полной мере прочувствовать свое ничтожество, беспомощность, полную зависимость от него.
Теперь, когда Верган перестал с ней общаться по-человечески, разговаривать, задавать вопросы, слушать и отвечать на ее вопросы, Лисия в полной мере прочувствовала одиночество, изоляцию от всего живого.
Она старательно гнала от себя мысль — стоила ли жизнь Лейса того ада, в который она попала сейчас? Она запрещала себе жалеть, что согласилась помочь Далиле и вытащила ее сына. Жизнь священна. Верган убил бы его… а ее не убил. Но можно ли назвать жизнью ее нынешнее существование?
И она даже не знала, был ли толк от их с Далилой жертв — или Верган все же настиг беглеца. Само собой, чародей не обсуждал с ней свои дела. Вообще ничего больше не обсуждал.
Лисия могла лишь догадываться по его вечно недовольному виду, по резким жестам, грубому голосу, что у мага что-то идет не так. Но почему он такой — из-за проблем во дворце, неудачи с поимкой Лейса, из-за поведения Гералии, его царственной невесты, или дело вообще только лишь в отношениях с Лисией — этого она знать не могла.
Верган допрашивал ее на следующий день после побега — жестко и дотошно, применяя магию. Он хотел знать каждую подробность ее
Она не понимала, как ей удалось не выдать тайного соглашения с Далилой. Видать, магия крови надежно оберегала секрет со всех сторон. Лисия не могла не только проболтаться, но и попасть под действие магического допроса. Верган так и не почуял, что его жертва что-то недоговаривает.
Вот только как Лисии применить полученные знания, если она не может покинуть башню? Надо было бежать за Селиной сразу же, любой ценой оттащить служанку от госпожи и Лейса и потребовать отвести к своему покровителю. А теперь Верган не выпустит ее до конца жизни. И Лисия уже никогда не поговорит с Селиной.
Свою угрозу насиловать ее в рот каждое утро и вечер он выполнил наполовину. Теперь и вправду без этого не обходилось… и Лисия пожалела, что так и не освоила науку Амелии, столь желанную Вергану. Может, было бы легче переносить все, что он вытворял с ней нынче.
Но только на этом ее хозяин долго не продержался. Против воли его руки тянулись к телу девушки, трогая, оглаживая ее груди, живот, бедра. Он быстро перестал отказывать себе в поцелуях, хотя первые пару дней демонстративно обходился одним лишь жестким насилием. Но тело Лисии, ее кожа, складочки притягивали его как магнитом, и он не мог сопротивляться.
Все это она замечала и чувствовала. Но даже не могла вообразить, что можно пользоваться непреодолимой страстью мужчины, направлять ее в нужном русле, смягчить его отношение к себе и даже добиться для себя выгоды. Никто не учил ее этому. И негде было понаблюдать, как другие женщины ведут себя так и удобно устраиваются. У Лисии не было других способов реагировать на поступки Вергана, кроме как на импульсах и эмоциях.
Так, на эмоциях, она однажды не выдержала и спросила его, хотя разговоры с ней, в отличие от интимных ласк, он не возобновлял:
— За что вы так нас ненавидите? Женщин-ведьм. Ведь когда они были у власти… наши матери, бабушки — они не издевались над мужчинами так, как вы издеваетесь надо мной! Разве вас принуждали стать любовником женщины против вашего желания? Далила говорила, сама Верховная была влюблена в вас! Но когда вы выбрали ее сестру, она ничего не смогла сделать, никак не изменила ваш выбор! А сама Далила предложила вам себя как утешение, и когда вы бросили ее, не сумела вас удержать. А ведь она была ведьмой, у нее наверняка было больше власти, чем у вас! Так почему сейчас вы так жестоки с нами со всеми, почему так обращаетесь со мной? Меня ведь тогда даже не было на свете! За что вы мстите мне?
Глава 16
Верган посмотрел словно бы сквозь нее.
— Я не мщу тебе, Лисия.
— Тогда что вы делаете?!
Он отвернулся к камину. Некоторое время она созерцала его профиль в отблесках огня. Думала, он не собирается ей отвечать.
— Получаю удовольствие от твоего тела, — коротко бросил он.
Прозвучало так, что она не поверила. Даже со своей неопытностью Лисия чувствовала, что истинное удовольствие он получал вместе с ней. Потому и не удержался долго на одном насилии. Естественно, вслух она этого не сказала.