Игрушка
Шрифт:
– Позови его…
***
Следующее, что помню, так это то, что очнулась в знакомой мне комнате. Лежала на небольшом мягком коричневом диванчике.
Попытка оглядеться по сторонам.
На стенах увешаны фотографии спортсменов. Плакаты, вырезки из журналов.
А вот целая выставка медалей.
Еще взгляд в сторону – на полу одиноко лежал баскетбольный мяч.
Еще левее – на маленьком потертом крючке висела черная куртка.
Куртка Гудвина.
Я лежала
– Ты как? – неожиданно раздался где-то позади знакомый голос.
Я попыталась обернуться, но дикая боль во всем теле тут же пресекла эту глупость.
Невольно ойкнула от боли. Скривилась.
Гудвин торопливо обошел вокруг и присел на корточки рядом.
Взял за руку.
– Ты как?
– Эмиль.
– Я понял.
– Он меня… укусил …
– Нет. – Тяжело сглотнул. – Он,… он,… в общем, ты - не Игрушка больше. Ты - не Меченая.
Что?
Глаза широко распахнулись.
Трудно было понять. Поверить.
Не хотелось верить.
Я еле свыклась… простила его.
А теперь он вышвырнул меня? Вот так просто? Взял и вышвырнул из своей жизни?
Но…
Зачем?
Да и не нужна мне такая свобода. Не нужна мне такая жизнь, жизнь без него.
Эмиль…
Стоп.
Решительно подняла взгляд вверх и уставилась на Гудвина.
Боль плескалась в его глазах.
– Ты же теперь слышишь мои мысли?
– Да.
Тяжелый вдох. Тяжелый выдох.
Жестокое осознание правды и сулящего будущего пронзили меня током с головы до ног.
Теперь я снова открыта для игры вампиров.
И куклой могу быть уже кому угодно.
Слезы сорвались с ресниц, предательски обжигая щеки.
– Габи. Не плачь, - еще больше занервничал Гудвин.
Робко коснулся меня своей ладонью. Ласково провей ею по щеке.
– Не плачь, прошу.
– Гудвин. Гуд, я боюсь. Я боюсь. Я не хочу быть Куклой. Не хочу.
– Понимаю.
– Я боюсь их. Боюсь их обоих. Теперь они вольны творить со мной, что угодно.
То, что делали с Матильдой.
– Я боюсь, - слова вырывались из груди, не спрашивая очереди.
– Габи, милая, ну, не плачь.
Я смотрела в его глаза и видела искреннюю боль. Видела в них любовь. Поддержку. Видела преданность.
– Гудвин. Гудвин. Спаси меня. Укуси. Сделай Игрушкой.
Тишина.
Жестокое молчание.
Молчание в пучине дум.
Его взгляд на секунды ушел в сторону, утонув в пустоте.
– Я боюсь их.
– Хорошо, - неожиданно, жестко отрезал Хойк.
Снова посмотрел мне в глаза.
Я верила ему, верила, как себе.
Теперь только ему.
Только Гудвину.
– Но потом тебе необходимо
– Я согласна.
(фанатично закивала головой)
Снова его нервный вздох.
Снова острые переживания.
– Будет больно.
– Хорошо.
Нервно сглотнул слюну.
Робко обнял за плечи.
Немного наклонил к себе.
И снова дикая боль. И снова дикий пожар, но…
но теперь я знала, на что иду.
В этом я видела свое единственное спасение.
***
Гудвин настоял на том, что бы эту ночь провела у него в подсобке.
Он послушно сидел в кресле, а я спала на все том же маленьком коричневом диване.
Больше всего на свете не хотелось бросать Мелани в этот, самый трудный в ее жизни, момент.
Но я пообещала.
Был уговор.
И понимаю, что я предаю подругу своим побегом, а потому уже жалею о содеянном.
Уж лучше бы я умерла вчера или завтра, но все же не оставлять ее одну.
Но дело сделано. Тем более что теперь Гудвин рискует ради меня своей жизнью. Ради меня он выступил против двух могущественных вампиров. Взял под свою опеку и попытается спрятать, увезти в неизвестном направлении. Вырвать из замкнутого круга бездушной игры двух психопатов.
***
Хойк купил мне билеты.
Позаботился обо всем, что необходимо в дороге.
Мы условились встретиться в Сиэтле. А дальше. А дальше – будет видно…
Я сбегаю, не сказав ни слова родителям.
Не сказав ни слова друзьям.
Оставалось собрать вещи.
И бежать, куда глаза глядят.
Но просто так уйти я не могла. Последний раз взглянут на мою Мел.
Последний раз обнять и навеки проститься.
Но Мелани нигде не было.
Не было и ее вещей.
Неужели? Неужели я опоздала? И ОНИ ее увезли? Увезли мою Мелани?
Браян. Браян. Мне срочно нужен Браян.
Я летела по коридору, едва не сбивая с ног прохожих, спотыкаясь о воздух, запутываясь в собственных ногах.
Бешеный стук в дверь.
Тягучее молчание.
Лениво щелкнул замок.
Наконец-то. Ко мне вышел Крис.
– Привет.
– Браян здесь?
– А где же еще ему быть, - раздраженно скривился Уиллис и, отступив пару шагов назад, дал мне пройти внутрь.
– Браян, - робко позвала я.
Но не успела ступить еще шаг, как уткнулась взглядом в своего, замученного жизнью, с разбитым сердцем и душой, друга.
Браян сидел на полу, жалобно прижавшись к батарее.
Словно брошенный щенок. Забытый. Никому ненужный. Бездомный щенок.