Игрушка
Шрифт:
Я не хочу быть ничьей… кроме…
Кроме Эмиля. Я готова отдать ему свою жизнь.
Только ему.
Жадно подхватила с пола осколок.
Огромный осколок, способный погубить меня. Освободить.
Свобода…
Это мой путь из клетки на волю.
Мое окошко.
Замок щелкнул.
Вернулся.
ВЕРНУЛСЯ.
Нужно что-то делать. Решиться. Решиться раз и навсегда.
Аккуратно сжимая стекло в руках, я поспешила в ванную.
Замок на защелочку.
Сердцечко
Любовушку в небушку.
В белые облачка на голубом покрывальце… На свободу…
Я залезла в ванную и жадно зажалась в углу.
Сделать шаг, крошечный шаг - и освободиться.
– Что ты там причитаешь? – не выдержал Ромул и закричал мне через дверь.
Дернулась на месте.
Воду, нужно включить воду. Шум. Шум.
«Пенка. Уточки. Водичка. Пенка. Уточки. Водичка», - словно ополоумевшая, я стала повторять слова за словами, не желая впускать больше в свою голову этого ублюдка.
Только так я освобожусь.
Только так.
«Пенка. Уточки. Водичка…»
Вода, рыдая, вырывалась из крана наружу, текла мне на руки, футболку, джинсы. Текла, смывая всю боль. Унося меня с собой.
Рука дрожит и сердце млеет.
Душа болит. Свободой веет.
Жадно сжав… до боли, до крови, до крика стекло в руках я… сорвалась.
Бешенные, сумасшедшие надрывные движения.
Кончик стекла мастерски рисовал на мне красные линии.
Кровь вырывалась наружу, из меня… и тут же, едва достигала кончиков руки, неумолимо срывалась вниз и растворялась в бурлящей воде.
Неожиданно дикий крик раздался за дверью.
– СУКА! ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?
Убьешь игрушку… ранишь Хозяина. А есть шанс и УБИТЬ.
Убить.
Убить.
С каждым повтором в голове этого зловонного слова, я насыщалась сладостью боли. Его боли. Он кричал в комнате, а я еще сильнее и сильнее разрезала себе вены.
Тошнота. Голова кругом. Боль в груди. И ДИКАЯ ЭЙФОРИЯ.
Вдруг раздался голос Эмиля. Перезвон его колокольчиков.
Я лечу на небо? Небо? Ты берешь меня к себе и даришь его музыку? Даришь мне перезвон…
В голове все терялось и мутнело.
Мой Эмиль.
Go ahead and soon come back,
Be yourself and do not forget.
That when you hit this world,
You’ll have no place to be burn.
Again and again.
Again and again.
Again and again. [1]
***
Я не мог понять, что происходит. Он лежал на полу, едва шевелясь. Мой старый друг и нынешний враг.
Враг, в руках кого сейчас вся моя жизнь.
Вся она.
Лежал на полу, едва дыша.
– Где она? ГДЕ ОНА? ГДЕ? РОМУЛ! УМОЛЯЮ? ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ?
– В ванной, -
Я толкнул дверь…
… дверь…
Это был первый раз. Истинный раз, когда я понял, что мир проваливается.
Я умираю.
Я бросился к ней, но ее бледное лицо смотрело на меня обликом смерти.
Кровь. Ее было так много. Всюду. Всюду.
Я пытался закрыть ее раны своей рукой, но кровь уже и не пыталась особо вырываться наружу.
Устала. Устала… Слишком устала…
Она не пыталась бороться за жизнь.
_______
[1]- слова из песни "Again" группы "45ЕН".
__________________________
Эпилог
__________________________
Я толкнул дверь…
Это был первый раз. Истинный раз, когда я понял, что мир проваливается.
Я умираю.
Я бросился к ней, но ее бледное лицо смотрело на меня обликом смерти.
Кровь. Ее было так много. Всюду. Всюду.
Я пытался закрыть ее раны своей рукой, но кровь уже и не пыталась особо вырываться наружу.
Устала. Устала… Слишком устала…
Она не пыталась бороться за жизнь.
– Пей, Габи, Габи. Милая, всего лишь глоток. Милая, один… умоляю… Габи.
Но она не шевелилась.
Сердце устало доколачивало прощальный вальс.
Вальс со смертью.
С покоем.
Со свободой.
Во мне что-то сломалось.
Я тоже не хотел дышать.
Уйду… зачем мне мир без нее? Я готов умереть.
Но умру я…
УМРЕТ И ОН.
Сердце разрывалось на части, кровь закипала в жилах.
В голове мутнело, терялся рассудок.
Влетел в комнату…
Тот, с кем я делил вечность.
Тот, кого истинно любил как друга.
Тот, кого истинно ненавидел.
Я думал, думал, что ненавидел.
Только теперь я понял смысл. Истинный смысл этих слов.
Я смотрел в его растерянные, полные боли и отчаяния глаза.
Наигрался?
Резко. Без капли сожалений.
Хруст позвонков.
Легкое усилие плачущей души – и голова отлетела на пол.
***
Дикий визг послышался из соседней комнаты.
– Габи. ГАБИ! ГАБИ!
Ее вывернуло в дугу, неестественно сжимая в предсмертных муках.
К ней пришла боль своего конца и его прощания.
Дикая, визжащая кровь, полная горя и боли.
Это был мой последний шанс.
Я снова разорвал клыками себе вены на руке и стал насильно, жадно вдавливать каждую каплю своей крови в нее.
– Глоток, милая, глоток.
И вот он. Спасительный звук. Звук, как смерть врывается ей в тело, но вместо души, забирает боль. Забирает неволю. Забирает хрупкость… Человекоподобие…