Игрушки для императоров
Шрифт:
— Я не информатор. И не посыльный. — Я, извиняясь, пожал плечами. — Я пришел сюда по личному вопросу.
— Какому же? — глаза сеньоры майора прищурились, я ее заинтересовал.
— Я хочу стать королевским телохранителем.
Молчание.
— Повтори? — сеньора нахмурилась.
— Я хочу стать королевским телохранителем, — повторил я. — Таким же, как вы.
Они недоуменно переглянулись, видимо, решая, шучу я или издеваюсь.
— Парень, ты в своем уме? — наконец, воскликнула майор.
— А что тут такого? — гордо вскинулся я.
— Начать
— Я не мальчик. Я юноша.
Смешок.
— Главное — не девочка.
— А где в вашем уставе записано, что вы можете брать только девочек? Что мальчиков запрещено?
Вновь молчание.
В последнем заявлении я рисковал — такой пункт запросто мог существовать. Но судя по тому, что сказал Хуан Карлос, что они пытались когда-то брать мальчиков на обучение, вероятность этого невелика. А Хуану Карлосу я доверяю — не знаю, откуда у него вся его информация, но то, что он говорит, всегда верно или близко к истине.
Я угадал, так и есть. У сеньор не нашлось аргументов возразить.
— Парень, — майор усмехнулась не сулящим мне ничего хорошего тоном. — Вставай и двигай отсюда. Я делаю вид, что тебя не видела, ты делаешь вид, что сюда не приходил.
Грубо, очень грубо, сеньора! Последний, крайний аргумент, за неимением более весомых. Я отрицательно покачал головой.
— Нет? — в ее тоне вновь скользнуло изумление. И раздражение. — Тебе помочь?
Вторая хранительница опустила оружие и довольно оскалилась, воспринимая происходящее как забавную игру. И я понял, меня не воспринимают всерьез. Их даже не заинтересовал мой навигатор.
Все, сейчас вышвырнут. Посмеются, поглумятся и забудут о моем существовании. А там, за спиной, осточертевшая школа с осточертевшими Бенито Кампосом, Эммой Долорес и кучей иных осточертевших персонажей. И Бэль, девочка аристократка, потерянная навсегда. Я не смогу смотреть ей в глаза, даже если она меня найдет. Она ничего обо мне не знает, да, но для таких людей поиск — лишь вопрос времени, захочет — найдет обязательно.
…Вот только зачем ей какая-то тряпка?
— Знаете, сеньора, мне кажется, кадровый вопрос такой организации, как корпус телохранителей — не то, что входит в компетенцию дежурного офицера, — огорошил я их и почувствовал, как глаза мои зло сверкнули. Всё, ва-банк, отступать некуда. Наверняка такие вещи, как наша беседа, записываются, и если сеньора майор меня вышвырнет после этих слов… У нее могут возникнуть проблемы.
Улыбки обеих сеньор как ветром сдуло. Майор прищурилась и вновь посмотрела на меня, но уже по-другому. Что-то она во мне увидела, новое и весьма для себя неприятное. Наконец, нехотя выдавила:
— Сиди здесь. Жди.
Затем забрала у меня папку с документами, навигатор, потребовала снять браслет и тоже забрала.
— Сам напросился! — бросила она через плечо, после чего люк, точно такой же, только с другой стороны комнаты, открылся, выпуская обеих хранительниц, а затем встал на место, отрезая меня от внешнего мира.
Я остался наедине с собой. Не так, НАЕДИНЕ с собой. В наш век, век виртуала, космоса и глобальных информационных сетей люди с рождения привыкают к информации, как верному спутнику жизни. Сейчас трудно представить, что когда-то люди
Браслеты — наше ВСЁ, и оставшись без своего, без части себя, я банально не знал, чем заняться.
Больше всего скучал по убивалкам времени — простейшим тупым игрушкам без четкой цели, занимающих все твое внимание. Да, без навигаторов, без виртуального интерфейса, они смотрятся слабенько, но играть в них можно.
Думать о чем-то сейчас бесполезно. Я не узнаю, что решили сеньоры королевские телохранительницы, пока они сами об этом не сообщат. Оставалось сидеть и ждать, ничего не делая и ни о чем не думая
Это оказалось довольно тяжело — сидеть и ждать. Mierda, да когда же они меня, наконец, проверят? Вроде в моей персоне нет ничего экстраординарного! Родился, жил, учился, сошел с ума, решив явиться к ним — вот и вся биография. Ах да, «школьное» дело, как окрестили его СМИ. Странно, но мое имя не попало в программы новостей — будто кто-то специально дал установку этого не делать. Оно расходилось по планете, но медленно, неофициально, от знакомых к знакомым, и романтика его при этом терялась. Для миллионов венериан я так и остался безликим школьником с навороченным навигатором.
Я догадывался, кто это сделал. Но не до конца понимал мотивов. Зачем ЕЙ покрывать и отмазывать какого-то школьника? Именно отмазывать, слава — не то, о чем я мечтаю. Ну, не такая слава. Наверняка она не хочет, чтобы в другой, подобной нашей школе появился подобный мне «мститель», который глядя на мою физиономию, направо и налево раздающую интервью, решит сделать то же самое, только более мощное и смертоносное, заранее спланировав и срежесировав порядок действий. Иначе говоря, чтобы никто из моих сверстников в других школах не устроил кровавую бойню, жаждая прославиться так же, как их кумир, сеньор Шимановский из школы генерала Хуареса. Она ведь королева, должна думать и об этом. Но все равно не понимал — не вязалось это действие с образом безликой пофигистичной власти, плюющей на народ в целом и конкретных его представителей в особенности, если ей (власти) они не нужны. Скорее бы понял, накажи меня за компанию, вместе с отморозками Толстого — хулиганство, ношение оружия, ношение боевых систем… Но что есть — тому и рады, могло быть хуже.
Почему мне не нужна слава? Интересный вопрос, раньше как-то не задумывался над ним. Наверное потому, что человек, если чего-то хочет, должен поступками доказать, что достоин своих притязаний. Иначе превратится в трепло, которое жизнь быстро поставит на место. Это как последний эпизод с Толстым. Да, я доказал в школе, что при стечении обстоятельств могу выстоять против него и его шоблы. Но суббота ясно показала, что это — разовый случай, серьезное противостояние я проиграю. А значит, не стоит строить из себя супермена, способного одной левой побить целую банду.