Игрушки дома Баллантайн
Шрифт:
— Леди Агнесс просила передать вам пожелание здоровья и свою безграничную благодарность, — вполголоса говорит Флетчер.
— Она вернулась? — приподнимает бровь генерал.
— Да, вчера я забрал ее и привез домой. Сэр Уильям, вы уверены, что это безопасно и за ней не придут еще раз?
Раттлер оглядывается на витрину, снова поворачивается к собеседнику.
— Мистер Флетчер, я распустил отряд ликвидаторов. Негласно.
— Сэр, но как же приказ императора?
— Никак. Я один отвечу, если потребуют, — глухо говорит Раттлер.
— Но…
Генерал понижает голос почти до шепота:
— Моя дочь где-то в городе. Я чувствую, что она жива, прячется у кого-то. И не могу позволить себе потерять ее снова. Мистер Флетчер, мне пора. Я очень на вас надеюсь. До скорой встречи. Если я понадоблюсь вам раньше, просто оставьте записку моему дворецкому Бишопу.
Флетчер вежливо кивает, приподняв шляпу, и быстро выходит из магазина. Через минуту возвращается продавец, с виноватым и растерянным видом разводит руками:
— К сожалению, сэр, вашей редкой книги не нашлось. Хотите, я запишу ваш заказ и попрошу поискать в столице?
— Благодарю. Я найду ее сам.
Раттлер покидает лавку книжника и пешком идет по центральным улицам Нью-Кройдона. Трусит рядом верный Фир. Взглянуть со стороны — пожилой респектабельный джентльмен прогуливает собаку под легким снегопадом. Но если присмотреться внимательнее — генерал Раттлер ищет кого-то среди спешащих прохожих, вглядывается в лица.
Из головы не идет сказанное Часовщиком на прощание: «Уничтожив Байрона, вы не уничтожите государство, господин Крысобой».
— Нет, — сам себе говорит сэр Уильям. — Нет, не уничтожу. Но я разбужу тех, кто заставит власть серьезно задуматься.
На перекрестке мальчишка в старом пальто с чужого плеча сует ему в руки листовку и исчезает за углом. Генерал пробегает глазами по строчкам на серой бумаге, чуть заметно улыбается. «Нью-Кройдон ожидает вторая Судная Ночь?» — гласит заголовок статьи.
— Спасибо, Сомс, — тихо шепчет сэр Уильям.
За последние три недели главнокомандующий поднял все свои связи и вышел на журналистов нескольких подпольных газет. На встречу с ними явился лично, говорил долго и убедительно. Раттлеру повезло: среди журналистов оказался Ричард Сомс — старый знакомый матери Элизабет Баллантайн. Выслушав рассказ генерала, Сомс помолчал и сказал:
«Сэр, я полагаю, что вы ничуть не меньше меня понимаете, что мне, как и вам, потом пощады не будет. Но я сделаю все, чтобы у дочери Хлои появился шанс. И денег мне не нужно. Я знаю эту девчонку. Таких упрямиц еще поискать. От своего она не отступится».
Раттлер выложил на стол две толстые пачки купюр.
«Понадобится на печать и всяческие расходы. Действуйте. Время дорого».
Из лавки книжника Раттлер идет на станцию, ждет монорельс, кутаясь в пальто и отвернувшись от ветра. Едет через полгорода, привалившись плечом к холодному стеклу. Фир сидит, положив на колено хозяина острую морду. Дышит теплом на кожаные перчатки генерала. Раттлер рассматривает мелькающие граффити на кирпичных стенах. Взгляд цепляется
— Хорошо, — едва слышно говорит сэр Уильям. — Смотрите. Думайте.
Он покидает вагон в четверти часа ходьбы от Нортонхилла. На фонарном столбе трепещет листовка. «Тысячи жертв. Сперва люди, затем перерожденные. Хотите повторить?» Рядом группа людей что-то эмоционально обсуждает. Генерал проходит мимо, прислушивается.
— Император темнит. До сих пор не казнен Байрон Баллантайн. Почему?
— Неужели правда сенатор насильно обучает дочь вуду?
Поднять воротник пальто повыше. Руки в карманы. Спрятать улыбку в шарф. Идти дальше.
«Да. Говори и слушай, Нью-Кройдон. Просыпайся».
У ворот фабрики генерала встречает вооруженная охрана в гражданском. Преграждают путь.
— Ну и что это? — мрачно спрашивает Раттлер, буровя охранников тяжелым взглядом.
— Сэр, полковник Стивенс приказал не пропускать…
— Что-о-о?! — рычит Раттлер, нависая над охранником. — Кто там кого приказал не пропускать? Полковник — верховного главнокомандующего?!
Нецензурная брань сотрясает окрестности. Один из патрульных быстро убегает в сторону трехэтажного корпуса, двое постепенно отступают под натиском Раттлера. Генерал умолкает, переводит дыхание и бросает раздраженно:
— Оба — на место. Рапорт с объяснениями подать через час.
В вестибюле генерала облаивают доберманы, Фир с удовольствием вступает с ними в перепалку.
— Тубо! — басом ревет Раттлер, и псы испуганно смолкают.
— Господин верховный главнокомандующий!..
— После, — отрезает он. — Проводите меня на третий этаж.
Скрипит, открываясь, дверь. Брендон встает из-за стола навстречу вошедшему Раттлеру. Глубокая складка между бровями, в глазах отчаяние.
— Ты что, Брендон?
«Байрон?..»
— Я знаю. Все получилось.
«А Пенни?»
Раттлер молча разводит руками. Брендон опускает голову, сутулится.
«Сэр Уильям, поговорите с Элизабет. С ней что-то происходит. Она меня не слышит».
Генерал проходит в комнату, бросает быстрый взгляд в сторону кровати. Элизабет неподвижно, словно статуя, сидит на койке, держа на коленях тетрадь в кожаном переплете.
— Элси?..
— Здравствуйте, сэр Уильям, — равнодушно откликается она.
— Как ты себя чувствуешь, девочка?
Он подходит ближе, присаживается на стул. Элизабет даже не поднимает глаз. Тонкими пальцами с ободранными костяшками она теребит страницы.
— Я в порядке.
Брендон подходит к ним, касается плеча генерала.
«Сэр, тетрадь».
— Вижу. Что это за записи?
«Дневники Кэрол Баллантайн. Элси нельзя их читать, господин Раттлер!»
Сэр Уильям хмурится, осторожно тянет тетрадь к себе.
— Я взгляну, Элси. Позволь.
Раскрытая ладонь с силой припечатывает тетрадку.