Игрушки дома Баллантайн
Шрифт:
Раттлер вытаскивает из кармана платок, протягивает девушке.
— Дождемся Стивенса и разберемся. Сходите переоденьтесь, заодно успокоитесь. Элизабет, тебе не помешала бы ванна. В чем у тебя рубашка, милая?
Девушка вспыхивает, стыдливо отворачивается, тянется за пеньюаром. Сэр Уильям вопросительно смотрит на Брендона, спрашивает на амслене: «Молоко?» Перерожденный кивает, грустно глядя на Элизабет.
Раттлер стучит кулаком по двери и, как только появляется охранник, распоряжается:
— Теплую ванну для мисс немедленно.
Стивенс появляется
— Добрый день, господин Раттлер. Вы прижились здесь, смотрю.
— Здравствуйте, мистер Стивенс. Ценю вашу попытку пошутить, — равнодушно отвечает генерал. — Вчера вы что-то хотели мне сказать.
Стивенс озирается в поисках стула, не находит, садится на край стола.
— Да, не буду тянуть. Позавчера на собрании совета решили отказаться от намеченных планов по созданию армии перерожденных. Причина — волна народного недовольства, захлестнувшая Нью-Кройдон и соседние города, и отказ Элизабет Баллантайн сотрудничать с нами. Это первое. Второе: была направлена на рассмотрение ваша просьба признать перерожденных гражданами империи. Я искренне надеюсь, что это крайне идиотское прошение отклонят.
Полковник выдерживает паузу, оглядывается на Элизабет. Она проснулась и внимательно слушает, приподнявшись на локте.
— Ну и третье. Приказом Его Императорского Величества Элизабет Баллантайн и Брендон Фланнаган приговариваются к расстрелу по обвинению в шпионаже, заговоре против императора и пособничестве Байрону Баллантайну.
— Что?.. — переспрашивает Раттлер. — Чей это горячечный бред?
— Приказ императора, господин главнокомандующий.
Генеральский кулак с силой впечатывается в столешницу. Брендон едва успевает подхватить падающую чернильницу.
— Стивенс, они там в своем уме? Девчонке шестнадцать лет! Несовершеннолетняя, какой расстрел? Какой заговор? — задыхаясь, вопрошает сэр Уильям.
— По предоставленным документам мисс Баллантайн двадцать один год. Насчет всего прочего — вопросы не ко мне, Раттлер. Бумаги лежат в моем кабинете, ждут, когда вы с ними ознакомитесь.
— Я буду требовать отсрочки приговора на месяц-два. Дайте Элизабет хотя бы родить, нелюди!
— Учтено. Его Императорское Величество приказал уничтожить весь род Баллантайнов как представляющий угрозу безопасности империи, — чеканит Стивенс. — Потому никаких отсрочек. Приговор привести в исполнение через неделю, двенадцатого марта.
Он косится на Брендона, потом смотрит на Элизабет. Бледные, неподвижные, они напоминают каменные изваяния.
— По мне — так девку проще придушить подушкой. Но всплыло, что мистер Фланнаган благородного происхождения, и собачью смерть милостиво заменили расстрелом. Да, и
Типография Флетчера работает без перерыва несколько суток подряд. За домом Раттлера установлено наблюдение, но самого генерала в городских апартаментах нет уже четвертый день. На все вопросы дворецкий вежливо отвечает, что сэр Уильям уехал в столицу подавать прошение о помиловании Его Императорскому Величеству.
Город лихорадит. То там, то тут вспыхивают стихийные митинги, полиция не успевает разгонять людей. Город гудит растревоженным ульем. «Освободите девчонку!», «Выпустите Элизабет!» — кричат надписи со стен.
— Разгоняйте народ! Задерживайте подстрекателей и подозрительных личностей! — требует полковник Стивенс на собрании командования.
— У нас иной приказ, сэр, — отвечает ему командующий одной из рот. — Приказ верховного главнокомандующего. Мы в его подчинении.
На территории заброшенной фабрики в Нортонхилле караульные замечают какие-то тени, попытки поймать и задержать посторонних оканчиваются ничем. В качестве подкрепления Стивенс присылает еще тридцать драгун.
Поздно вечером десятого марта над Нью-Кройдоном гигантской рыбиной проплывает «Мнемозина». Тихо гудят двигатели, пожирая топливо, вращаются громадные лопасти. Коппер из капитанской рубки смотрит на спящий город, расстилающийся на мили вокруг.
«Гаси скорость», — распоряжается подполковник.
Первый помощник передает приказ в машинное отделение, и «Мнемозина» замедляет свое передвижение над центром города.
«Сбрасываем груз понемногу».
В небе над Нью-Кройдоном кружатся листовки. Тысяча отпечатанных рабочими Флетчера немых призывов о помощи. Припозднившиеся прохожие задирают головы, силясь разглядеть хоть что-то в ночной мгле, хватают бумажные листы, вчитываются, щурясь в свете фонарей.
«Элизабет Баллантайн и Брендон Фланнаган приговорены к расстрелу! Двенадцатое марта. Полдень. Нортонхилл. Заброшенная фабрика кукол. Город, защити своих детей!»
Коппер поворачивается к стоящему у иллюминаторов Раттлеру, поправляет воротник неизменной куртки, щелкает пальцами, привлекая внимание генерала.
«Уилл, почему ты дал людям знать точное местонахождение только сейчас?»
— У меня не будет другого шанса вывести их из здания кроме как в день расстрела! — перекрывая шум двигателей, кричит Раттлер. — Единственный шанс! Понимаешь?
«А если тебе не дадут им воспользоваться?»
— Без «если». Мы это сделаем!
«Что нам мешает сейчас наскоро собрать штурмгруппу человек на пятьдесят-семьдесят, взорвать стену или выбить ворота, всех быстренько построить мордами к стене и увести нашу сладкую парочку?»
— Коппер, пока ты мне все это говорил, охранник с первого этажа успел добежать до третьего, открыть дверь и перерезать одному из наших ребятишек горло. А за то время, что ты сейчас потратишь на возражения, прирежут и второго. Понимаешь?