Игры Бессмертных

Шельм Екатерина

— Ее зовут Тереза Доплер.

Тесс хотела поправить его. По документам она была Дан, но что-то ее удержало. Не было никакого желание влезать в разговор оборотней.

— Я знаю, как ее зовут. Она бесполезна. Ничего не понимает в этой вашей алхимии.

— Она понимает больше чем ты. — поддел Ретт, завязывая на спине шнурки фартука. — Тебе стоит поспать.

— Ты прямо как мамочка, Ретт! Думаешь мне нужно подтирать сопли?

— Я этого не говорил.

— Возишься тут с этой чертовой алхимией и этой чертовой человеческой девчонкой как последний

дурак!

— Мы обсудим это наедине. Не сейчас.

— Ах, да, маленькая девочка ведь ни о чем не должна знать. — ухмыльнулся Хельстром. Тереза навострила уши.

Ретт посмотрел на брата очень тяжелым взглядом. Тот стушевался.

— Ладно, копайся с червяками, раз тебе это больше по душе чем настоящее дело. Мог бы уже полком командовать.

— Оставляю эту привилегию тебе, — холодно отрезал Эверетт. — Это все? У нас много работы.

Хельстром фыркнул и ушел, громко приложив дверь об косяк. Тереза посмотрела на Эверетта. Тот невозмутимо поправил волосы, забирая из потуже в хвостик.

— Ты залила смесь кардиперитом?

— Вот как раз собиралась. — пробормотала Тесс и пошла за бутылем.

— Поторопись. — приказал Шеферд и пошел к столу Жана, где тот смешивал ингредиенты.

— Что он имел ввиду? О чем я не должна знать? — спросила Тесс, наполняя банку дурно пахнущим раствором. Вонь от него была такая, что хотелось бельевую прищепку на нос надеть.

— Не твоего ума дело. — отрезал Шеферд. Тесс умолкла, изображая обиду. Что-то подсказывало ей, что секреты Эверетта легче вызнать у пьяного Хельстрома. Но как застать его в подпитии?

У Терезы на языке верталась куча вопросов. Что Ретт собирался ей поручить? Почему его семья так против его алхимических занятий? Что случилось с учениками маркиза Леонида в этом поместье? Любой ответ мог быть крайне полезным для Фетаро, именно поэтому Тереза молчала. Не стоит проявлять любопытство в тех областях, которые Шеферду смогут подсказать ее настоящие резоны остаться в этом доме.

Они молча работали. Ретт был далеко не так разговорчив, как Жан. Тот постоянно восторженно рассказывал о своих планах и идеях, Шеферд молча работал и отдавал ей приказания. Когда Жан говорил «Тереза, будь добра принеси вон те ингредиенты» — это звучало как мягкая просьба. Конечно ей и в голову не приходило отказать, но оставалась приятная иллюзия, что она помогает алхимику по доброй воле.

Но когда Шеферд приказывал: «Три литра спирта на этот стол» — это звучало так, словно она должна отдать честь и кинуться исполнять и неважно, что она по этому поводу думала. Через пару часов таких команд Терезе хотелось каждой склянкой, мешком и конвертом запустить Ретту в голову.

— Подойди. — в очередной раз скомандовал Шеферд. Тереза, сжав зубы, подошла к столу, за которым он работал. — Три капли с интервалом в десять секунд в эти три пробирки. — Он пододвинул к ней держатель.

— Да, сэр! — съязвила Тереза и не удержалась — фыркнула.

— Тебя что-то не устраивает? — мягко спросил Шеферд.

— Что вы! Я в полном восторге! Вы со всеми разговариваете

в таком тоне или только со мной?

Она капнула настойки и принялась отсчитывать десять секунд.

— В каком «таком» тоне?

— Командном. Я чувствую себя новобранцем в вашей маленькой армии.

— Я груб с тобой, Тереза? — удивился Шеферд.

— Нет, сэр! — она вскинула руку и приложила ладонь ко лбу.

— Ты делаешь это неверно, — заметил Шеферд с ленцой. — Честь отдают правой рукой и касаются козырька двумя пальцами. — он показал как нужно.

— Простите, сэр! Так точно, сэр! — поддразнила Тереза. Она докапала настойку во все три пробирки и отдала Шеферду.

Он как-то безнадежно покачал головой.

— Расскажи мне про Фетаро. Как ты у него оказалась? — Ретт мерной ложечкой раскладывал в пробирки металлическую стружку.

— Э… — от резкой смены темы Тереза растерялась. — Он забрал меня из Междуречья. Лишил сознания. Очнулась я уже в Рейне.

— Дальше. — Ретт поглядел на нее и тут же вернул внимание на пробирки.

— Он сказал, что я или стану шпионить за вашей семьей или мое тело кинут в канал. — Тесс постаралась сказать это достаточно мрачно, чтобы Шеферд посочувствовал ее страхам.

— Полагаю, ты с радостью согласилась.

— Нет, я схватила кухонный нож и зарезала его. А потом сбежала и стала королевой Галиварской Империи! — раскривлялась Тереза.

Ретт ухмыльнулся. Поднял на нее взгляд. Тесс смущенно умолкала. Вот говорил же ей Леонид быть ласковой, игривой, кокетливой. Учил ее быть такой. И у Тесс с ним запросто получалось. Но с Эвереттом Шефердом нет. В нее словно бес вселялся и она не могла себя заставить перед ним быть кроткой овечкой. Он… бесил ее! Бесил неимоверно! Зарвавшийся, самоуверенный графский сыночек, который играет с вампирами в свои игры.

— Кого ты видела в его доме.

— Меня учила женщина. Франциска Балера. — Тереза подумала, что если сможет напакостить мисс Совершенство, то это будет только ей в плюс.

— Как она выглядела?

— Темноволосая, молодая, красивая. Она там что-то вроде первая в очереди на вампирство. То есть я так поняла.

— Хорошо, по крайней мере, в чем-то ты мне не врешь, — Ретт отложил мерную ложку и поболтал пробирку на весу. Работал он как Жан — уверенно и четко. Хотя Тесс казалось что он смотрит на все эти приспособления и препараты со странной тоской, тогда как мэтр Жан с восторгом хозяина.

— Еще?

— Там был громила. Вампир. Имени не знаю. — Морхеда в отличие от Балера Тереза выдавать не хотела, хотя раз он в курсе про нее, то и о творении Леонида точно будет знать.

— Его зовут Морхед. Три года назад Леонид привез из поездки по северу страны этот «сувенир». Все только об этом и болтали. Нечасто увидишь такого обращенного у Фетаро да и в любой другой семье. — Ретт усмехнулся.

— Да? Почему?

— Они очень тщательно выбирают тех, кто войдет в семью. Им теперь нельзя разбрасываться. После Великого союза они ограничены. Об этом ты не в курсе?