Игры богов
Шрифт:
Абордажная команда весело размахивала над головой короткими загнутыми саблями, все азартно кричали, такого корабля пираты ещё не видели, можно будет выгодно продать, да и рабы, видать, там тоже хорошие, крепкие. А сколько всякого добра в трюме! А бой, да что там бой, ну что эти жалкие гяуры могут сделать, если правоверными командует сам Надир-бек.
Олег медленно приподнялся, присмотрелся, его глаза весело заблестели:
— Эй, Надир, вспомни как мы с тобой вместе учили наизусть: «Капля крови, пролитая за дело Божие, или ночь, провёденная под оружием, имеют более цены, чем два месяца поста
— Ха, это ты, Хелга, коган? — зелёная чалма весело запрыгала.
— Я! А ты, старая прокисшая улитка, неужели ты мог подумать, что кто-нибудь кроме меня стал бы дожидаться морских волков адмирала Надира?
— Ха, всё шутишь и шутишь, со смертью пошутил! Вон Птицелов даже монеты с твоей мерзкой мордой выпустил. А я сразу понял — опять ты или пошутил, или кого-то обмануть хочешь. Сказали бы, что ты в битве погиб, я бы ещё подумал, сказали бы — утонул, я бы то же ещё подумал, верить или нет. Но чтобы от какого-то длинного червя, хоть и с ядовитым зубом, ха! Да никогда! Слушай, что мы орём с тобой, как два торговца на базарной площади, да ещё уши как ишаки все распустили, давай подплывём к острову, я тут знаю один неплохой. Щербет попьём, фиников покушаем, вспомним прошлое, поговорим о твоих планах на будущее, кальян покурим. Ведь не зря же ты сюда притащился, старый и мудрый? Давай, да?
— Хорошо, Великий адмирал? А остров-то какой? — хитро прищурился Вещий.
— Ха! Наш благородный халиф, да продлятся его годы, да будут его жёны брюхаты, а воины отважны, подарил мне остров Крит и дал мне почётное звание эмира! Ладно, — внезапно заговорил совершенно другим голосом, — я устал кричать, а остров уже близок, там и поговорим. Сейчас я пришлю тебе человечка, у меня там всякие таможенники и прочие разные чиновники, — Надир слегка поморщился.
Два корабля сблизились, и по поднятому веслу какой-то неприметный, маленький человечек резво пробежал на палубу «Чёрного орла».
Олав недовольно пробурчал:
— Ползают тут разные крысы, ишь расплодились.
Корабль обогнул мыс, вскоре показалась гавань. Олег окинул взглядом порт, там стояли на якорях сотни кораблей. Тут были и триремы с короткими мачтами, катафракты с палубой и афракты без палубы, пузатые купеческие суда, лёгкие актуарии, чем-то похожие на водяных змей, для разведки, наверно, гиппагоги, перевозившие гордых арабских скакунов. Жизнь кипела в гавани, а между ними сновали шустрые узкие лодки с широкоплечими гребцами и с толстопузыми портовыми таможенниками.
— Именем эмира! Пропустить без досмотра!
Это отрабатывал свой хлеб тот самый маленький человечек, он размахивал зажатой в руках золотой бляхой. Мгновенно корабли, загораживающие проход к причалу, подняли якоря и раздвинулись, пропуская драккар, корабль осторожно приближался к ближайшему причалу, уверенно лавируя между кораблями.
Олег поманил пальцем неприметного человечка:
— Какими языками владеешь?
— А какие нужны господину? — его глаза, тупые и тусклые, загорелись умом и восточным лукавством.
— Славянский, греческий,
— Двадцать четыре языка и пятьдесят с чем-то наречий. Мы, армяне, языколюбы, — ответил маленький человечек на славянском почти без акцента.
— Хэ! — Олег от восхищения покрутил головой. — Люблю талантливых людей! Тогда заодно поможешь моему кормчему продать товар, что у нас в трюме, сам с ним договаривайся о своих комиссионных. Олав, пойдёшь с ним на базар, да что я тебя буду учить, сам всё сделаешь. Игорь, одевайся в парадную одежду, мы с тобой идём во дворец эмира.
Олег сумрачно смотрел на портовую площадь. Настоящий восточный базар. Там хватали друг друга за полы халатов, клялись, что товар самый лучший, плевались в бороды и обливали соперников словесным поносом. Вдали стояли тяжёлые грузовые повозки, яркие носилки на плечах у чернокожих рабов, приплясывающие арабские скакуны, а на них — гордые дети пустыни с обнажёнными саблями. Вздохнув, Олег напялил на себя дорогой парчовый халат, отделанный золотыми и серебряными нитями с вкраплениями розового жемчуга. Игорь стоял рядом, раздуваясь от гордости, ведь только его Олег берёт к эмиру, на нём поблескивал позолоченный панцирь — подарок княгини Ольги. Он уже устал от гомона, от многоцветия рябило в глазах, уж лучше драка, хорошая драка, чем вот так стоять и ждать.
Из толпы выскочил их хитромудрый армянин, таща за рукав огромного, бородатого перса.
— Великодушный… — он посмотрел на попугаистый халат Олега и свистящим шпионским шёпотом добавил, — эмир, вот это чучело доставит тебя во дворец, а мы пойдем торговать.
Город, по которому они шли, змеился узкими кривыми улицами, хмурился и одновременно улыбался домами из красного и жёлтого кирпича и, вообще, напоминал растревоженный муравейник. В наследство от Византии остались форумы с садами, дворцы с колоннадами и арками с бронзовыми барельефами, языческими храмами, мечетями, православными церквями без крестов, казармами, и везде — торговля, то незаметная, еле слышная, а то и шумная, раздираемая криками зазывал.
Дворец стоял в самом центре города, окружённый тенистым садом, а какой от него повеяло прохладой… На входе во дворец стояли два огромных бедуина с копьями и саблями, перс им что-то прошептал и они вспороли знойный воздух саблями, отдали честь дорогим гостям самого эмира Надира.
В саду их встретил сам эмир. Игорь сразу почувствовал в нём аристократа, ещё бы, его предки вместе с самим халифом Омаром (а он был наследником пророка Магомета) покорили Персию, во главе конницы бедуинов отвоевали у Византии Сирию, Палестину и часть Египта, а его прадеду в городе Иерусалиме на горе Сионе Омар доверил построить мечеть.
Рабы раздели Олега и Игоря, облили голубоватой водой, умаслили маслами и мазями, натёрли скребками и горячими полотенцами, очистили ногти, вылили на их руки и ноги целые литры благовоний, волосы натёрли сирийской эссенцией. Олег всю эту суету воспринимал спокойно и благосклонно, лишь изредка надувал щёки и пофыркивал, а вот Игорь…
Игорь первый раз в жизни оказался в сетях восточного гостеприимства и ощущал себя маленьким волчонком, который попал в жёсткие и одновременно ласковые руки охотников.