Игры чародея, или Жезл Ниерати
Шрифт:
Из лежащей на столе большой морской раковины послышались шаги. Легат не ошибся.
Печально вздохнув, Тарш потянулся к шлему: жарища наверху та еще, но положение обязывает.
Обернувшись, легат поперхнулся, но выяснять отношения было некогда: с минуты на минуту тот, за кем они наблюдали, должен был выбраться на поверхность.
— Лук не забудь.
— Как скажете, мессир. — Тарш изобразил на лице покорность престарелой наложницы.
Рана заколыхалась столь неаппетитно, что легат поспешил
— Акки, доложи командору, — приказал он меланхоличному смуглому магу, отдыхающему на второй лежанке.
Татуировка, покрывавшая тело Акки с ног до головы, заставила бы цивилизованного ольтанца с отвращением сплюнуть. К счастью, похоже было, что самые отвратительные фрагменты милосердно прикрывала набедренная повязка.
«Художники, — в сердцах сплюнул легат. — Творцы, язви их в печенку! Ни к чему серьезно относиться не могут!»
— Да, и передай ему…
Но Акки уже впал в транс.
— Гильом! — воззвал легат к паре грязных босых ног, переминавшихся на уходящей в потолок лестнице.
— Пока все тихо, — с готовностью откликнулись ноги. — Боевое охранение отдыхать изволит.
— Сколько их?
— По-прежнему четверо. И хоть бы по сторонам огляделись.
— Сейчас оглядятся, — мрачно пообещал легат, направляясь к щиту. — Ладно, красавец, хватит на себя любоваться. И так глаз не оторвешь.
— О! Глаз! — радостно воскликнул Тарш, потянувшись к карандашам.
— Но-но, — пригрозил легат. — Бельма, знаешь ли, у дикарей нынче не в моде.
— Ты уверен? — засомневался воин.
— Абсолютно! — подтвердил легат. — Бельмастых они, друг мой, убивают. В детстве. Скармливают Великой Гадюке, обвивающей стопы Темеса.
— В детстве? — нахмурился Тарш, не желая отказываться от такой великолепной идеи. — Но ведь…
— Разговорчики? — грозно поинтересовался легат. — Гильом, живо вниз. Тарш, а ты давай наружу.
— Командор распорядился, чтобы все остались живы, — заявил Акки.
— Делов-то…
Взглянув в щит, легат поправил ожерелье из ракушек, прикрывавшее висящий на груди медальон, одним движением нахлобучил обруч с перьями фазана (по крайней мере, как человек сугубо городской, он надеялся, что это был именно фазан) и грустно потер шею со следами многочисленных порезов.
— Охрана вскочила на ноги, — послышался сверху голос Гильома. — Тарш, ты готов?
— Еще вчера.
Гильом оказался под стать своим ногам — немытым кривоватым малым, на голове которого умостился целый цветущий куст. Передав куст Таршу, он с облегчением рухнул на лежанку.
Воин проворно вскарабкался по лестнице и выглянул наружу:
— Я начинаю?
— Нет. Подожди, пока он выйдет.
«Должны же мы когда-нибудь их отпугнуть, — подумал легат. — По словам командора, в эту занюханную
Особенно им докучал назойливый молодой человек, повадившийся навещать Нетерту, точно свое поместье. Описание передали архивистам лангера, но те только развели руками. А вот величественная пожилая дама, появившаяся здесь всего пару раз, опознана была без проблем — Жанна айн Крэгг, чародейка, место рождения — Докмар, отец…
— Открывают дверь в куполе, — сообщил Тарш.
— Акки, быстро на ту сторону. Поддержишь фантомов стрельбой из лука.
— Я же не умею стрелять из лука, мессир, — робко возразил маг.
— Ну и отлично! Есть надежда, что все останутся живы.
Отсалютовав, маг исчез.
Когда менее полугода назад молодой чародей появился в Нетерте с дюжиной воинов, никто в лангере не поверил, что это всерьез и надолго. Вот тогда и надо было действовать, а теперь… Но, похоже, в верхах до сих пор не могли договориться: командор не снимал их пост, но по-прежнему запрещал причинять чародею какой-либо вред. Охрану пощипать — и то с трудом уговорили.
— А вот и он! — плотоядно воскликнул Тарш.
— Выпускай фантомов!
— Сделано!
— Посторонись-ка.
Сбросив с плеча крупного паука, легат подхватил меч и двинулся вверх по лестнице.
— И что, мил человек, делает это простенькое колечко?
Гомон рыночной площади настойчиво стучался в плотно прикрытые двери лавки.
«А кому коврижек медовых, две штуки на грош! Кому!.. Эй, малый, убери руки, сперва деньги давай! Кому коврижек медовых!.. Воду носим, лишнего не просим!.. Кому пыль отменную, из лучших библиотек, для настоек-наливок…»
— Защита от дэхов воды. Двадцать талеров, — буркнул торговец и потянулся лишний раз протереть древние магические доспехи в дальнем углу.
Здесь, в полумраке, они могли привлечь хоть чье-то внимание. Панцирь, конечно, выправили, не без того. Только все равно можно было подумать, что в нем оборвалась жизнь еще Алосакты Кривого, зарубленного, как известно, полной сотней тяжелой кавалерии.
Торговля шла из рук вон плохо. А тут еще эта старуха! Такая во сне привидится — от хохота проснешься: на голове косынка, повязанная как у дебокасских пиратов, ярко-рыжий балахон небрежно перехвачен на поясе кожаным ремешком, плащ, в котором, наверное, сама Меркар (прости, прародительница, коли слышишь) хаживала, в руке — длинная клюка. Правда, старушенция не столько на нее опирается, сколько вертит, точно дубину, да в прилавки тычет. А чего тыкать-то, когда и слепому видно, что в карманах мышь в кулак свищет…