Игры для взрослых мальчиков
Шрифт:
— Разделяемся на команды! «Джин» — за мной! «Виски» пересекают ельник справа, твои «Ромео» двигаются до просеки налево! Твой знак — свисток, я буду кричать, как вяхирь! Тиади, ты, если заметишь опасность, просто заляжешь со своими бойцами в траву. В случае особой важности пришлешь ко мне с донесением быстроногого ирландского брата Дьюара. С добычей собираемся у бронетранспортеров.
Погоня длилась примерно полчаса. Отогнав своих парней на приличное расстояние друг от друга, Глеб с Бориской чрезвычайно шумно пересвистывались и перегукивались,
Еще через некоторое время на просвет дороги выдвинулись из леса и «вискари». Веселый рыжий немец нес на спине обездвиженного ирландца, а сам Тиади тащил в руке огромный ржавый капкан, рыхля цепью пыль под своими ногами.
— Это варварство! Как так можно поступать в наше время! Они же могли его изуродовать!
Капитан Глеб Никитин мельком посмотрел на правую ногу Стивена.
«Крови нет, к тому же прекрасно, что башмаки высокие…»
— До свадьбы заживет.
— А кто нас пригласил на свадьбу?
Вопрос ирландского симулянта был корыстен, но опрометчив. Смущаясь своего крайне негуманного поступка, немецкий весельчак решительно скинул разговорчивую ношу в песок. Стивен деловито встал и отряхнулся.
— Действительно, все уже у меня прошло. Не болит.
Тиади плюнул на землю.
Когда на фоне браконьерского орудия охоты по очереди сфотографировались все желающие, капитан Глеб подтащил упирающегося ирландца к ближайшему дереву, надел на его ногу безопасный уже капкан и с разных ракурсов запечатлел его, такого несчастного, на общественную фотокамеру.
Откушав тушенки и вытирая штык-нож пучком травы, к нему приблизился старший из двух лейтенантов.
— Пилим?
— Нужно. Ты же сам знаешь. Инструмент подготовлен?
— Так точно. Две ручные пилы по бортам на машинах, старшина мой перед выездом их наточил и развел. Бензопилу паренек этот, ну, сын Виктора, тоже вчера подвез.
В пару с Глебом встал, попробовав на палец зубья пилы и оттолкнув при этом невежливо Стивена Дьюара, голландский Николас. С инструментом он обращаться умел, это стало ясно на первом же распиле. Поваленная на дорогу сухая сосна сыпала на песок крупные опилки и разломилась надвое скоро, гораздо быстрей, чем ожидал Глеб. Второе дерево от вырванного с травой корневища споро отделил бензопилой усатый механик-водитель. Немцы поочередно, меняясь каждую минуту, смешно дергали вторую ручную пилу, мешаясь у всех под ногами.
— Хиггинс! Тиади! К барьеру!
Глеб остановил порыв своего могучего напарника и передал орудие труда скучающим в стороне коллегам.
Облегченные стволы поваленных сосен поочередно цепляли на трос и оттаскивали БТРом в сторону.
Через полчаса после начала работ дорога была свободна.
Джигиты привычно лихо расселись по боевым машинам, Глеб попросил Бориску полить ему воды из бутылки на руки. Фыркая, нагнулся у колеса.
— Кто еще знал о нашем маршруте и месте завала?! Только тихо, не ори.
— Яник…
Спустя еще тридцать пять минут бронетранспортеры доставили свой возбужденный десант в лагерь.
Машина-«техничка» и Ян уже ждали их у ворот крепости.
И снова не очень похожие люди принялись по-разному удивлять Глеба Никитина.
Первым, кто подошел к сумрачному Яну Усманцеву, был Тиади. Со стороны казалось, что он сильно хотел этой встречи и, наконец-то, дождался удобного случая. Бельгиец фамильярно приобнял понурого Яна за плечи, отвел в сторону, к камням, и настойчиво принялся что-то ему говорить, размахивая свободной рукой.
Остальные разбрелись по палаткам.
В отсутствие ненужного публичного внимания Глеб устроился у стола со своим ножом и понемногу, окуная белое лезвие в стакан с водкой, начал выковыривать из плеча дробинки. Сильнее, чем в лесу, потекла к рукаву кровь.
«Утиной дробью, скотина, пугать меня задумал! Нашел птенчика!»
Через весь двор, размахивая смятой лентой розовой туалетной бумаги, промчался к угловым подвалам Бадди. В палатке, откуда он так стремительно выскочил, вслед ему раздался гром беспощадного мужского хохота.
— Ого! Да тебя нужно скорей в больницу отправлять!
Тиади победительно усмехнулся, мимоходом посочувствовав Глебу. И очень правильно, по-музыкальному, начал что-то насвистывать на пути в расположение своей команды.
Ян остался стоять у дальнего крепостного пролома один, спиной к лагерю. Глеб в очередной раз протер плечо от стекающей крови, сильно пощупал кожу вокруг ранок. Дроби, по первым ощущениям, больше в нем не осталось.
А люди продолжали общаться…
По-кошачьи ласково и быстро, увидав, что Ян остался в одиночестве, к нему бросился Макгуайер. Встав лицом к лицу с расстроенным парнем, англичанин минуту тихо и скорбно что-то тому проговорил, потом нетерпеливо начал улыбаться, оглядываться и тоже, как и Тиади, таинственно похлопывать Яна по плечу.
«Странно… Как будто и этот черноокий зачем-то ждал встречи с нашим маленьким Яником…»
Бельгиец вернулся из палатки, но уже с полотенцем на плече. Почему-то сейчас он казался гораздо выше и умнее, чем в предыдущие дни.
Да и такого нахального напора в его речах ранее не наблюдалось.
— Ну, что, вот и подъехал наш настоящий командир! Теперь многое изменится, не так ли, Глеб?!
— Ян — настоящий? А я что, пластилиновый?
— Конечно! — радость красивого бельгийца была безмерна. Сочные красные губы Тиади кривились в ехидной улыбке. — Ты же теперь, после того, как Ян приехал сюда, вернешься к своим делам? К сыну, к бизнесу?
— Нет.
— Как так?! А ты не боишься, что с твоим парнем за время долгого отсутствия папаши произойдет что-нибудь нехорошее там, на дальнем берегу?