Игры для взрослых мальчиков
Шрифт:
Бадди спешно, словно опасаясь, что капитан Глеб в патриотических целях ринется убирать куда-нибудь и прятать многочисленных дохлых окуней, бегал вокруг и фотографировал на память такое вопиюще-живописное безобразие.
Камеры остальных свидетелей тоже щелкали по-гринписовски обличительно и беспощадно.
— Все, хватит, нанюхались… Пошли скорей на вольный воздух.
«Хорошо, что хоть этот ублюдок нам в шлюпки своей тухлятины не накидал».
Мачты уже были поставлены, ванты обтянуты
С хохотом и с некоторым изумлением члены команд начали размещаться на деревянных сиденьях своих шлюпок. Почувствовав опасность прохладного ветерка, О'Салливан аккуратно вставил себе в уши стандартные ватные тампончики. Несчастный от близости волн Николас все же не преминул поинтересоваться у Глеба:
— А когда будем кушать?
— Дуй сильней в паруса — так скорей мы сядем обедать на острове.
«Ромео» сбросили с бортов широкие лопасти четырех весел и с их помощью отошли на глубокую воду.
Бориска сидел на руле, Макгуайер рядом с ним разбирался с веревками и командовал поднятием рейка. Они же опередили всех и первыми поставили большой парус. Мгновенно их шлюпка рванулась по ветру, наклонившись на правый борт.
Капитан Глеб сознательно пропустил вперед, не подгоняя своих матросов, шлюпку Яна.
— Ну, ты как?
Парень молча кивнул в ответ. И их разрезной фок тоже достаточно быстро для новичков хлопнул, расправляясь по ветру. И они резво двинулись вперед, одинаково со шлюпкой «Ромео» накренившись направо.
Кому как не Николасу можно было поручить поднятие паруса на «Джин».
Гигант вцепился обеими руками в толстый фал и рывками начал поднимать тяжелый реек наверх, к вершине мачты.
— Ой!
Бадди изумился не великой силой голландца, а тем, что было нарисовано на расправившемся в полную ширь полотнище их паруса.
Изображение было знакомое, но, все-таки, по манере исполнения неряшливое и глупое.
На белом, с желтизной, просторном парусе кто-то неумный, не особо утруждая себя деталями, намалевал плоской кистью раскрытую окровавленную ладонь. Рисовали недавно, красная краска еще окончательно не засохла и поэтому, вдобавок ко всему, пачкала их руки и шкоты.
Заметив жуткий рисунок, и криками встречая очередное неожиданное приключение, еще не совсем ушедшие в даль «Ромео» и «Виски» начали восхищенно радоваться. На их же шлюпке все молчали, тревожно и выжидательно наблюдая за поведением капитана Глеба.
В сценарии такого пункта не было.
Глеб не спешил оценивать сюрприз. В том обществе, где он вращался, паруса пачкать было не принято, даже для забавы. Особенно бы не одобрили его знакомые гигантскую букву «К», издевательски накрашенную в центре неприятной, кроваво-красной контурной ладони.
— Что будем делать?
— Не прикасаться к шедевру! Беречь от краски ваши носы и затылки! Вперед! Джин крепкий напиток — мы не должны сегодня
Размахивая своим спасательным жилетом, Глеб Никитин привлек внимание Бориски и Яна. Почти одновременно они втроем бросили одинаковые оранжевые штуковины в воду.
— Поехали!
Теперь на правых бортах упруго лежали уже все три шлюпки.
Волна под прочным деревянным, окованным железной полосой килем «Джин» зашипела. Перестал хихикать Бадди, сузил круглые внимательные глаза итальянец Хулио и, безуспешно оберегая личный рюкзак от брызг, вцепился побелевшими руками в спасательный круг перед собой бременский Крейцер.
— Николас! Перебирайся на левый борт, высовывайся к воде как можно дальше!
— Слушаюсь, командор!
Но так же хитро загнали своих толстяков на откренивание и Ян, и Макгуайер. Шлюпки мчались по блестящей мелкой ряби залива с одинаковой скоростью. Отыгрываться, а уж тем более выигрывать у конкурентов можно было только в лавировке и на поворотах.
— Ну что, почему все так трагически притихли?
Капитан Глеб улыбнулся своим «джинарям».
— Давайте-ка, я вас сфотографирую в экстремальной обстановке. Господин Мерфи, кинь мне, пожалуйста, мой рюкзак, только ласково — там камера.
Экипаж начал выдавливать из себя улыбки. Определить, кто испугался внезапного сильного крена, свиста ветра в снастях и ударов волн в борт, можно было со стопроцентной уверенностью. Все! Вернее, почти все.
Физиономия Николаса рассматривалась трудно, гораздо трудней, чем его ягодицы, ибо, вцепившись руками в ванты, всем остальным могучим телом голландец вывалился за борт, удерживая шлюпку от опрокидывания. Лицо его было в пене и брызгах. Сам же удалец при этом страшно хохотал и иногда ругался.
— Мерфи, набей немного кливер! Подтяни вон ту веревку, говорю! Да, да, правильно! Посильнее, не жалей своих нежных пальчиков! Э-э, нет! Не завязывай ее ни в коем случае на борту намертво! Держи в руках, если не хочешь искупаться!
Первый же длинный галс показал, что Глеб был все-таки опытней коллег-рулевых. Курс от берега он выбрал правильно и к стратегическому повороту «Джин» подошла на пять корпусов впереди Бориски и его компании.
На траверзе уже такого близкого и вкусного острова Глеб начал готовить своих к очередному правильному маневру.
— Без паники. Сейчас будем делать поворот фордевинд. Это не очень смертельно, но выполнять все мои команды нужно будет по возможности правильно. Кто зазевается, того я лишу десерта… Все готовы?
Мысль о близкой еде придала Кольке невиданного мужества. Морская болезнь покинула голландца навсегда — он даже и не намеревался пачкать прозрачную волну за бортом содержанием своего желудка. Упрям был также и Мерфи, свиреп, не по годам, бременский Крейцер. Лидерство в лихой гонке завело парней не на шутку.