Игры морока
Шрифт:
– А, вот ты о чем. – Фэб вздохнул. – Как я его вижу? Слушай, а как ты сам думаешь, как я могу видеть того, кто подарил мне третью жизнь?
– Ну, мне – вторую, – прищурился Кир. – Тебе вроде бы тоже.
– Ты не говорил о себе и о том, что было в твоей первой жизни, – заметил Фэб. – Расскажешь?
– Потом, – отмахнулся Кир. – Давай сначала ты.
– Ладно. – Фэб прикрыл глаза. – Как вижу, значит… Кир, когда я впервые его увидел, вообще впервые, когда Атон погнал меня туда, где сел их катер… они тебе про это что-то рассказывали?
– Было дело. Давно, правда.
– Ну
– Нет, – честно признался Кир.
– Ну вот так, – слабо пожал плечами Фэб. – Для меня это было – так. Сухая степь, трава почти белая, катер, небо… и Бог, который смотрел на меня, а потом…
Он осекся. Глубоко вздохнул, тряхнул головой.
– Это были секунды, может быть, даже меньше. У меня горло перехватило, и я понять не мог, почему и что со мной. И вот только через эти секунды я понял, что он сидит в крови… для меня словно время замедлили, не знаю, как сказать. Первой мыслью было – кто-то хотел убить моего Бога… Кощунственно звучит, правда?
Кир усмехнулся, правда, без особой уверенности.
– Кир, ты боевик, и тебе не надо рассказывать, что будет с живым существом, если из него минут за десять-пятнадцать вылить почти два литра крови, – продолжил Фэб.
– Это смерть, – вяло дернул плечом Кир. – Обычное дело.
– Вот-вот, – кивнул Фэб. – Знаешь, я не думал даже, что именно я делаю. У меня ни одной конкретной мысли не было тогда. Схватил его, дернул домой… сам понимаешь, у Встречающих в доме всегда полный набор, любой Встречающий врач, на одних потоковых схемах далеко не уедешь. В общем, это неважно, как именно, но я сумел… сам не понимаю даже как… в общем, как-то вывел, потом развязал… зондами. У меня уже тогда в голове щелкнуло, что иначе нельзя, что это… подлостью какой-то отдает. Да и после. – Он задумчиво посмотрел на Кира. – Ты же знаешь, что это такое – агентура Официальной. Это дерьмо и грязь. И… понимаешь, она, грязь эта, к ним не приставала. Они оставались всегда совершенно чистыми. Не знаю, говорили они тебе, какие отработки у них бывали, или нет, но поверь, дерьма и грязи там всегда хватало с избытком.
– А то у нас было лучше, – хохотнул Кир. – Оно везде так. Просто агенты чистят эту грязь точечно, а боевые подразделения – уже массово.
– Ну да, наверное, – покивал Фэб. – Так вот. Что я семьдесят лет их обоих не трогал – так это по той же причине. Может быть, для кого-то другого они были кем-то другим, но для меня они всегда были, есть и будут – тот самый Бог. Который чист изначально, которого осквернить невозможно. Я не говорю – для всех, я говорю – для меня… Когда они уходили на задания, я жил только тем, что молился. Да, Богу. Чтобы он не отнимал у меня… себя же…
Кир покачал головой.
– Солнце говорил, что ты был против того, чтобы они работали агентами, – вспомнил он.
– Да, был. Я не хотел, чтобы они так часто и так серьезно рисковали собой, я предлагал дипломатию. Они не захотели, а спорить с ними
– Какую?
– Совесть. И сомнения – был ли я прав, может быть, лучше этого не делать. Ну и прочее. Сейчас я смотрю на них обоих и вижу, что совесть очень сильно разъела их изнутри. И это хорошо, Кир.
– Чем? – не понял тот.
– А тем, что они уже готовы перейти тот порог, который сейчас пытаются отрицать. Ты, кстати, тоже подходишь к нему.
– Видимо, с другой стороны, – хмыкнул Кир. – Если я правильно понял, ты имеешь в виду то, что следует подыскать какое-то дело, которое не будет приносить в этот мир дерьмо и грязь. Я прав?
– Верно, – кивнул Фэб. – Знаешь, я ведь сам через это прошел. Причем будучи Встречающим, ни много ни мало. Тоже, знаешь ли, бегал агентом, защищая справедливость, как мне тогда казалось. Мы были романтики с Гирой, неизлечимые, и… и очень глупые, – самокритично добавил он. – Мы хотели, чтобы всем было хорошо, и строили конструкции, не выдерживающие никакой критики, как я сейчас понимаю. И времени у нас было для этого навалом. Ну что такое раз в пять лет поработать полгода с экипажем? А куда потом четыре с половиной года девать? Вызовут за это время на пару-тройку случаев средней сложности, и все. В общем, проводим экипаж, и, как ты любишь говорить, понеслась. И агентурная работа, и военные операции, и забросы долгосрочные, и научка, и еще масса всего, что разумным должно помочь, а нам – дать понять, что мы существуем не просто так.
Он горько усмехнулся.
– Потом Син выставил условие, чтобы мы больше не лезли в драки. Он месяц убеждал нас, что мы хорошие врачи и что от нас будет гораздо больше пользы, если мы станем помогать, вместо того чтобы калечить. Он очень мудрым был, Син, несмотря на…
– На что? – не понял Кир.
– У Сина был генетический дефект, но я не хочу говорить, какой именно, – нахмурился Фэб. – И, в соответствии с дефектом, порок развития. И не один. Для многих разумных он был… скажем так, странным. Нет, внешне он выглядел совершенно нормально, он адаптировался полностью, мы с Гирой сами этим занимались; они попали к нам подростками, по четырнадцать лет, Син и Агри, совсем еще дети. А нам было уже под сто пятьдесят, мы вообще пришли в Контроль и Официальную довольно поздно.
– Из-за чего?
– Потому что мы хотели стать Аарн. – Фэб улыбнулся. – И даже будучи Встречающими, мы мотались в Орден, как только позволял случай.
– Хотели и не стали? Почему?
– Сложно сказать. – Фэб задумался. – Разве что про себя, пожалуй. Знаешь, если бы я стал Аарн, я бы никогда не увидел своего Бога там, в высохшей траве, в степи. Может быть, я был бы счастлив… не знаю. Наверное. Но, видимо, я уже тогда искал какое-то иное счастье. И нашел. И… ты спросил, что мы там с психом думаем, так вот, я скажу тебе – все просто. Если он сейчас не может или не хочет по какой-то причине, я никогда не…