Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2

Бродель Фернан

Следовательно, процесс был всеобщим. И он был двойным: на протяжении этого долгого столетия часть дворянства исчезла и была сразу же замещена [другими], но, как только место оказалось занято, за вновь прибывшими захлопнулись двери. Так что разве не уместно проявить скептицизм, когда Пьер Губер объясняет Лигой и связанной с нею ожесточенной борьбой явный упадок французского дворянства, [притом что-де] «влияние экономических условий, в особенности условий конъюнктуры... [надлежит] отбросить»? 80 Разумеется, я не исключаю ответственности самой Лиги и связанных с нею катастроф, которые, впрочем, оп-

==482

" Carr R. Spain.— The European Nobility in the Eighteenth Century,p. 44.

ределенным образом вписывались в конъюнктурный спад конца века и были формой этого спада. Было даже нормально, что схожая конъюнктура принимала

в разных европейских обществах разные формы. Объяснение Жоржа Юппера (Huppert), к которому я еще вернусь, специфично для Франции, но от этого оно ничуть не меньше связано с экономическим подъемом нового класса, вышедшего непосредственно из разбогатевшего купечества. И то был всеобщий процесс. Социальная и экономическая конъюнктура в XVI в. была повсюду одна и та же, она была хозяйкой положения. Так же будет и в XVIII в., когда социальное продвижение по всей Европе вновь развернется в полную силу. В Испании сатирики высмеивали новых дворян, настолько многочисленных, что не найти было более ни одной речки, ни одной деревушки или поля, с которыми не был бы связан [какой-нибудь] дворянский титул 81.

ТЕОРИЯ АНРИ ПИРЕННА

Pirenne H. Les P'eriodes de l'histoire sociale du capitalisme.Bruxelles, 1922.

83 Kellenbenz H. Op. cit.,p. 17.

Теория Анри Пиренна относительно «Периодов социальной истории капитализма» 82, и ныне сохранившая свое значение, выходит за пределы конъюнктурного объяснения. Она предлагает объяснение в виде регулярно действовавшегосоциального механизма, объяснение, которое могло бы быть верифицировано в рамках индивидуальной или скорее семейной деятельности.

Великий бельгийский историк, проявлявший внимание к доиндустриальному капитализму, признавая его существование в Европе еще до Возрождения, отмечал, что купеческие семейства сохранялись непродолжительное время: два, редко — три, поколения. После чего они оставляли это ремесло, чтобы занять, ежели все шло хорошо, менее рискованное и более почетное положение, чтобы купить должность или, еще чаще, сеньериальное владение, или и то и другое разом. Следовательно, заключает Пиренн, не было капиталистических династий: какая-нибудь эпоха располагает своими капиталистами, но в следующую эпоху это будут уже не те [люди]. Как только деловые люди пожинали плоды благоприятного для них сезона, они торопились унести ноги, заняв, если возможно, место в рядах дворянства. И не только из социальных амбиций, но и потому, что умонастроение, обеспечивавшее успех их отцам, делало их неспособными адаптироваться к предприятиям новых времен.

Эта точка зрения сделалась общепринятой, потому что ее подтверждают многие факты. Герман Келленбенц 83, ссылаясь на города Северной Германии, показывает, как купеческие семейства, творческая сила этих городов, исчерпав себя к концу двух или трех поколений, переходят к спокойной жизни получателей ренты, предпочитая с этого времени своим конторам земельные имущества, которые позволяют им легко получать дворянские грамоты. Это именно так, особенно в затрагиваемый здесь период — в XVI и XVII вв. Я возражал бы единственно против выражения «творческая сила» и того образа предпринимателя, какой оно нам предлагает.

==483

" Carr`ere Cl. Barcelone, centre 'economique `a l''epoque des difficult'es, 1380—1462.1967, p. 146. " L"utge F. Deutsche Sozial- und Wirtschaftsgeschichte.

1966. S.312.

'6 Hexter J. H. Op. cit.,p. 76 f.

" Tayior G. Noncapitalist Wealth and the rigins of the French Revolution.— "American Historical Review",1967. p. 485.

" Dardel P. Commerce, industrie et navigation

`a Rouen et Havre au

Will' si`ecle.1966, p.154—155.

89 Accarias de S'erionne.

La Richesse de la

Hollande,II, p. 31.

Во всяком случае, были ли купцы творческой силой или не были, но такие отступления и такие перемещения бывали во все времена. Уже в XV в. в Барселоне члены старинных купеческих династий в один прекрасный день «переходят в сословие (estament) благородных (honrats)»,еще тогда, когда вкус к [образу] жизни рантье отнюдь не преобладал в барселонском обществе 84. Еще более впечатляет та относительная быстрота, с какой исчезают в Южной Германии, словно проваливаясь в люк, «славные имена XVI в. — аугсбургские Фуггеры, Вельзеры, Хёхштеттеры, Паумгартнеры, Манлихи, Хауги, Герварты; или нюрнбергские Тухеры и Имхофы и множество прочих» . Дж. Гекстер, говоря о том, что он именует «мифом о среднем классе в

тюдоровской Англии» 86, показал, что каждый историк рассматривает передвижение торговой буржуазии в [ряды] джентрии дворянства как явление, характерное для «его» эпохи, той, какую он изучает, тогда как явление, о котором идет речь, существовало во все времена. И Гекстер без труда это доказывает для самой Англии. Разве во Франции «Кольбер и Неккер не жаловались, с промежутком в одно столетие, на этот постоянный отток денежных людей в сторону спокойного положения земельного собственника и дворянина»? 87 В XVIII в. в Руане купеческие фамилии исчезают — то ли попросту угасая, то ли оставляя коммерцию ради судейских должностей, как, например, Лежандры (которые пользовались здесь славой богатейшего купеческого семейства Европы), как, например, Плантрозы 88... То же происходило и в Амстердаме. «Ежели сосчитать знаменитые [торговые] дома [города],— пишет один наблюдатель в 1778 г.,— то нашлось бы весьма мало таких, чьи предки были бы негоциантами во времена революции 1566—1648 гг.]. Старинных домов более не существует: те, что ныне ведут самую крупную торговлю, суть новые фирмы, основанные и образованные совсем недавно. И именно таким-то образом коммерция постоянно переходит от одного дома к другому; ибо она естественным образом притягивается к самым деятельным и самым расчетливым из тех, кто ею занимается» 89. Это отдельные] примеры среди множества других. Тем не менее решает ли это проблему?

Если такие регулярные отходы торговых фирм на второй план в какой-то степени и были связаны с «износом» предпринимательского духа, то следует ли заключать, что конъюнктура была тут ни при чем? Более того, усматривать в этом явлении по преимуществу социальный аспект капитализма, который будто бы представляет всего лишь мгновение в жизни фамильной цепи, означает смешивать купца и капиталиста. Ведь если любой крупный купец — капиталист, то обратное отнюдь не обязательно справедливо. Капиталист мог быть лицом, предоставлявшим капиталы, хозяином мануфактуры, финансистом, банкиром, откупщиком, распорядителем государственных средств... Отсюда и возможность внутреннихэтапов: т. е. купец мог бы стать банкиром, банкир — выдвинуться в финансисты, те и другие — превратиться в получателей ренты с капитала и таким образом выжить на протяжении многих поколений [именно] в качестве капиталиста.Генуэзские купцы, которые становились еще до XVI в. банкирами и финансистами, невредимыми пережили последующие

==484

Прощаниево дворе голландского загородного дома. Картина Питера де Хоха (около 1675 г.). Фото Жиродона

90 Domic F. Op cit.,р.161.

'" Roover R., de. The Medici Bank.1948, p. 20, note 50.

столетия. Точно так же и в Амстердаме: следовало бы узнать по поводу тех семейств, что, по словам нашего очевидца 1778 г., не были более торговыми, чем они стали, не перебрались ли они в другую отрасль капиталистической деятельности, как то было вероятно, принимая во внимание условия Голландии XVIII в. И даже когда какой-либо капитал действительно покидал торговлю ради земли или должности, то если бы удалось достаточно долго проследить его продвижение в пределах общества, можно было бы заметить, что он вовсе не окончательно оставил в силу самого этого факта (ipso facto)капиталистический кругооборот, что бывали возвраты к торговле, к банковскому делу, к участиям, к вложениям в движимость и недвижимость, даже в промышленность или горное дело, а иной раз и к странным авантюрам, пусть даже лишь при посредстве браков и приданых, «которые заставляли капитал обращаться» 90 Разве же не удивительно увидеть спустя столетие после колоссального банкротства дома Барди некоторых из их прямых наследников среди компаньонов банка Медичи? 91

Другая проблема: на уровне этапов капитализма,на котором вел наблюдения Анри Пиренн, большее значение, чем купеческое семейство, имеет (и сегодня еще) та группа, часть которой оно составляет, которая его поддерживает и в целом его питает. Если мы будем рассматривать не Фуггеров, но всех крупных аугсбург-

==485

ChaussinandNogaret G. Les Financiers du Languedoc au XVIIIe si`ecle.1970.

юNorsa P. Una Famiglia di banchieri, la famigha Norsa (1350—1950).— «Bollettino dell' Archivi storico del banco di Napoli",1953. 94 Raymond A. Artisans et commercants au Caire au XVlll'· si`ecle.1973, II, p. 379—380.