Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2

Бродель Фернан

Если сравнить ярмарку с пирамидой, то она расположится этажами: от многообразных и незначительных форм активности у основания, которые касались необработанных товаров, обычно скоропортящихся и дешевых, вплоть до предметов роскоши, привозимых издалека и дорогостоящих. На вершине находилась бы активная денежная торговля, без которой ничто бы не сдвинулось с места или же по крайней мере не двигалось бы с такой же скоростью. Итак, эволюция крупных ярмарок, по всей видимости, была направлена на то, чтобы дать кредиту преимущества по сравнению с товаром, вершине пирамиды по сравнению с ее основанием.

Во всяком случае, такова кривая, которую очень рано вычертила показательная судьба древних ярмарок Шампани 342. Около 1260 г., в момент их апогея, товары и деньги питали весьма оживленную торговлю. Когда же стал ощущаться отток, товары оказались затронуты в первую очередь. Рынок капитала выстоял более длительное время и поддерживал действенные международные расчеты вплоть до 1320 г.343 В XVI в. еще более убедительный пример дают ярмарки

в Пьяченце, так называемые безансонские. Они наследовали — отсюда и оставшееся за ними название — ярмаркам, основанным в 1535 г. генуэзцами в Безансоне (в то время имперском городе), дабы составить конкуренцию лионским ярмаркам, доступ на которые был им закрыт Франциском 1344. Из Безансона эти генуэзские ярмарки с годами переносились, как придется, в Лон-ле-Сонье, в Монлюель, в Шамоери и, наконец, в Пьяченцу (1579 г.) 345, где они и процветали до 1622 г.346 Не будем судить по видимости. Ярмарка в Пьяченце была ярмаркой, сведенной к вершине пирамиды]. Четырежды в год она была местом решающих, но неприметных встреч, немного напоминающих собрания Международного банка в Базеле в наши дни. Сюда не везли никакого товара, сюда привозили очень мало наличных денег, но [зато] массу векселей, подлинные знаки всего богатства Европы, среди которых платежи Испанской империи были самым оживленным потоком. Присутствовали примерно шесть

==78

347

Ibid.,v. Index s. v. "Mercanti di conto".

348 Peri D. /; Negotiante.Genova, 1638; Braudel F. M'edit...,I, p. 461.

349 Gentil da Silva J. p. cit.,p. 55.

десятков людей, большей частью генуэзские «курсовые банкиры» (banchieri di conto),несколько миланцев, остальные флорентийцы. Это были члены некоего клуба, куда нельзя было вступить, не уплатив крупный залог (3 тыс. экю). Эти избранные устанавливали conto, т.е. обменный курс к окончательным расчетам в конце каждой ярмарки. То был кульминационный момент таких собраний, где присутствовали без разглашения этого купцы-менялы (cambiatori)и представители крупных фирм .Всего 200 посвященных, державшихся очень незаметно, которые ворочали огромными суммами, возможно порядка 30— 40 млн. экю на каждой ярмарке и даже больше, если верить хорошо документированной книге генуэзца Доменико Пери (1638 г.) 348.

Но все имеет конец, даже изобретательный и выгодный генуэзский клиринг. Он действовал лишь в той мере, в какой американское серебро поступало в Геную в достаточном количестве. Когда около 1610 г. приток белого металла уменьшился, здание оказалось под угрозой. Чтобы не брать совсем уж произвольную дату, возьмем перенос ярмарок в Нови в 1622 г., на который миланцы и тосканцы не согласились и который служит надежной вехой этого ухудшения 349. Но мы еще] вернемся к этим проблемам.

ЯРМАРКИ И КРУГООБОРОТ

350

Mira G. L'organizzazione fieristica nel quadr delV economia d'elia "Bassa" Lomhardia alla fine del medioevo e nell'et`a moderna.— "Archivio storic lombardo",1958, vol. 8, p. 289—300.

351 Grohmann A. Op. cit.,p. 62. 362 Hoffmann A. p. cit.,p. 142—143. 353 Laurent H. un Grand Commerce d'exportation au Moyen Age: la draperie des Pays-Bas en France et dans les pays m'editerran'eens. XIIe — XVe si`ecles.1935, p. 37—41.

Будучи связаны друг с другом, ярмарки сообщались между собой. Шла ли речь о ярмарках просто товарных или ярмарках кредитных, все они организовывались для облегчения кругооборота [обмена]. Если нанести на карту ярмарки какого-то данного региона (например, Ломбардии или королевства Неаполитанского 351 в XV в., или же ярмарочные кругообороты, пересекавшиеся на Дунае у Линца: [ярмарки] Кремса, Вены, Фрейштадта, Граца, Зальцбурга, Больцано352), то календарь этих следовавших одно за другим сборищ показывает, что они принимали [как должное] взаимную зависимость, что торговцы перебирались с одной ярмарки на другую со своими повозками, своими вьючными животными, а то и со своим товаром на плечах, пока круг таких странствий не замыкался и не начинался снова. Так сказать, своего рода вечное движение. Четыре города, между которыми делились в средние века крупные ярмарки Шампани и Бри — Труа, Бар-сюр-Об, Провен и Ланьи,— на протяжении года непрерывно передавали друг другу эстафету. Анри Лоран утверждает, будто первым замкнутым кругооборотом (circuit)был кругооборот ярмарок Фландрии, ярмарки Шампани, видимо, воспроизводили его . Возможно, так и было. Если только движение по кругу не возникало почти повсеместно и как бы само собой вследствие некой логической необходимости, аналогичной логике обычных рынков. Как и в случае с рынком, требовалось, чтобы область, чей спрос

и предложение ярмарка исчерпала, имела бы время для их восстановления. Отсюда — необходимые перерывы. Нужно было также, чтобы календарь разных ярмарок облегчал

==79

К оглавлению

==80

"" Turgot. Foire.— L'Encyclop'edie,1757; Savary des Bruslons. J. p. cit.,s. v. "Foire",col. 647.

359 Sombart W.

Op. cit.,II, S. 472, 479.

360 Hoffmann A. p. cit.,p. 143; Kroker E. Op. cit.,S. 163. Следует отметить, что слово "Messe"(«ярмарка»), распространенное во Франкфурте, прижилось в Лейпциге лишь во второй половине XVII в. и развенчало слова "Jahrm"arkte"и "M"arkte"., ]Ыа.,р. 71.

361 Braudel F. M'edit...,I, p.479.

362 Sombart W. Op. cit.,II, S.473.

363 Kerblay B. H. Op. cit.,p. 85 sq.

364 Canabrava A. P. 0 Com'ercio portugu^es no Rio da Praia (1580—1640).1944, p. 21 sq.; Savary des Bruslons J. Op. cit.,V, col. 1367 sq. См. также статью, посвященную Веракрусу и Картахене.

365 S^anchez Albornoz N. Un testigo del comerci indiano: Tomas de Mercado y Nueva Espana.— "Revista de historia de America",1959, p. 113. 366 Цит. в кн.: Dahlgren E. W. Relations commerciales et maritimes entre la France et les c^otes de l'oc'ean Pacifique.1909, p. 21. 367 Gentil da Silva J. Trafic du Nord, march'es du "Mezzogiorno", finances g'enoises: recherches et documents sur la conjoncture `a la fin du XVl' si`ecle.— "Revue du Nord",XLI, № 162, avril-juin 1959, p. 129—152, в частности с. 132. 368 См. Dermigny L.— Histoire du Languedoc.1967, p. 414.

деленных местах и в определенное время, тогда как повсюду в иных местах она обременяема налогами и таможенными сборами»358. Итак, долой привилегии, или же пусть привилегии распространяются на все институты и практику торговли. «Стоит ли поститься круглый год ради доброй трапезы в отдельные дни?» — вопрошал г-н де Гурнэ, и Тюрго повторил эту фразу от своего имени.

Но достаточно ли было бы избавиться от этих старых институтов, чтобы иметь трапезу каждый день? Правда, в Голландии (исключая отклоняющийся от нормы и малозначащий пример Гааги) ярмарки исчезают. Верно, что в Англии «сама» великая сторбриджская ярмарка, некогда «ни с чем не сравнимая» (beyond all comparison),после 1750 г. первой начала приходить в упадок, утратила свою оптовую торговлю . Следовательно, Тюрго, как это столь часто бывало, прав: ярмарка — это архаическая форма обменов; в его эпоху она могла еще порождать иллюзии и даже оказывать услуги, но там, где она оставалась без соперницы, экономика топталась на месте. Этим объясняется успех в XVII и XVIII вв. несколько утративших свое значение, но все еще живых франкфуртских ярмарок и новых ярмарок в Лейпциге 360; огромных польских ярмарок 361—в Люблине, Сандомире, Торуни, Познани, Гнезно, Гданьске, Леополе (Львове), в Бжеге в Галиции (где в XVII в. можно было увидеть зараз больше 20 тыс. голов скота 362) ; и фантастических российских ярмарок, где вскоре вырастет в XIX в. более чем фантастическая Нижегородская ярмарка 363. Тем более это было верно в отношении Нового Света, где за Атлантикой вновь начиналась Европа. Если взять лишь один «укрупняющий» пример, то могла ли существовать ярмарка одновременно и более простая и более колоссальная, нежели ярмарка в Номбре-де-Диос на Дарьенском перешейке, которая с 1584 г. переместится, оставаясь такой же колоссальной, в столь же нездоровую соседнюю гавань Портобельо ? Европейские товары обменивались там на белый металл, прибывавший из Перу 364. «Единым контрактом заключаются сделки на восемьдесят тысяч дукатов»365. Ирландский монах Томас Гейдж, который посетил Портобельо в 1637 г., рассказывает, что видел на открытом рынке кучи серебра, лежавшие, как груды камней 366.

Я охотно объяснил бы этими разрывами и этим запаздыванием неугасающий блеск ярмарки в Больцано, на альпийских перевалах, ведущих в Южную Германию. Что же касается столь оживленных ярмарок итальянского Юга (Mezzogiorno),то каким же скверным признаком они были для его экономического здоровья 367! В самом деле, если экономическая жизнь ускорялась, ярмарка, эти старые часы, не поспевала за новым ускорением; но как только эта жизнь замедлялась, ярмарка вновь обретала смысл существования. Именно таким образом объясняю я состояние Бокера — ярмарки, так сказать, «исключительной», ибо она «пребывает в застое в период подъема (1724— 1765)» и «переживает подъем, когда все вокруг в упадке», с 1775 по 1790 г.368 В течение этого унылого периода, который в Лангедоке и, может быть, в других местах не должен