Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2
Шрифт:
==238
Бич городской жизни: пожары.
Эта иллюстрация из «Бернской хроники» Дибольда Шиллинга (1472 г)
изображает исход женщин, детей и клириков, выносящих свою движимость.
Для борьбы с огнем жители располагали почти одними только лестницами
да деревянными ведрами, наполнявшимися из городских канав.
Берн был разрушен почти целиком; пожар, по словам «Хроники», распространился по городу за четверть часа. Берн, Городская библиотека. Фото Г Ховальда.
==239
Quiqueran de Beaujeu. De laudibus Provinciae.P., 1551;
69 Sosson J.-P. Pour une approche 'economique et sociale du b^atiment. L'exemple des travaux publics `a Bruges aux XIVe et XV si`ecles.— "Bulletin de la Commission royale des Monuments et des Sites",t. 2, 1972, p. 144.
70Baron S. H. The Fate f the Gosti in the reign of Peter the Great.Appendix: Gost Afanasii Olisov's reply to the government inquiry of 1704.— "Cahiers du monde russe et sovi'etique",ct.-d'ec. 1973, p. 512.
71 См .:Stoianovich T. в кн.: Colloque de l'UNESCO sur Istanbul,ct., 1973, p. 33.
72 Kuznets S. Op. cit.,p. 48.
по словам Кикрана де Боже, и до четырнадцати68), отсюда же и очень высокая доля населения, занятого полевыми работами,— обстоятельство, само по себе, как известно, бывшее фактором, противодействующим росту. Дома, суда, мосты, оросительные каналы, орудия и все машины, которые человек уже изобрел, дабы облегчить себе труд и использовать виды энергии, бывшие в его распоряжении,— все это было недолговечно. И в этой связи мне не кажется совсем уж не заслуживающим внимания тот незначительный факт, что порт города Брюгге ремонтировался в 1337—1338 гг., затем был перестроен в 1367— 1368 гг., переделан в 1385, 1392 и 1433 гг. и заново перестроен в 1615 г.: мелкие, не заслуживающие внимания факты заполняют повседневную жизнь, создают ее структуру . Переписка интенданта Бонвиля (в Савойе) в XVIII в. полна однообразных упоминаний о плотинах, которые следует восстановить, о мостах, подлежащих перестройке, о дорогах, сделавшихся непроезжими. Почитайте газеты: без конца в мгновение ока сгорают деревни и города — Труа в 1547 г., Лондон в 1666, Нижний Новгород в 1701 70, Константинополь 28—29 сентября 1755 г.— пожар-де оставил «в чарши,или торговом городе, пустое пространство больше двух лье в окружности» 71. Это примеры среди тысяч других.
Коротко говоря, я полагаю, что С. Кузнец был совершенно прав, когда писал: «Рискуя преувеличить, можно было бы задаться вопросом: происходило ли на самом деле во времена, предшествовавшие 1750 г., хоть какое-нибудьформирование основного и долговременного капитала (если исключить «памятники»)? И наблюдалось ли хоть какое-то значительное накопление капитальных фондов, чье физическое существование было бы длительным и которые не требовали бы текущего ухода (или замещения), а затраты на последние не составляли бы очень большой доли первоначальной общей стоимости? Если большая часть оборудования не выдерживала больше пяти-шести лет, если большая часть мелиорированных земель требовала для своего поддержания постоянно новых работ, составлявших ежегодно что-нибудь около одной пятой общей стоимости земель, и если большинство построек приходило в упадок в темпе, означавшем почти полное их разрушение за 25—50 лет,— тогда нечего было особенно рассчитывать на долговременный капитал. Все понятие основногокапитала есть, быть может, единственно продукт современной экономической эпохи и современной технологии» 72. Это все равно что сказать, несколько преувеличивая, что промышленная революция была прежде всего некой «мутацией» основногокапитала, ставшего с этого времени более дорогостоящим, но намного более долгосрочным и усовершенствованным, капитала,
ИНТЕРЕС АНАЛИЗА ПО СЕКТОРАМ
Все это, конечно же, воздействовало на экономику в целом. Но достаточно немного прогуляться по мюнхенскому Немецкому
К оглавлению
==240
73
Lopez R. S., Miskimin H. A. The Economic Depression of the Renaissance.— "The Economic History Review",1962, № 3, p. 408—426.
музею, посмотреть, иной раз в действии, восстановленные модели бесчисленных деревянных машин, бывших еще два века назад единственными энергетическими установками, с их исключительно сложными и хитроумными зубчатыми передачами, которые приводят в действие одна другую и передают силу воды, , ветра и даже силу животных, чтобы понять, какой из секторов экономики более других страдал от ненадежности оборудования: , тот сектор производства, что можно более или менее справедливо назвать «промышленным». В данном случае [свою роль сыграла] не одна только социальная иерархия, которая, как мы только что говорили, обеспечивала лишь 5% привилегированных высокие доходы и возможность делать накопления. Именно экономическая и техническая структура обрекала некоторые секторы — особенно «промышленное» и сельскохозяйственное производство — на слабое образование капитала. Следует ли после этого удивляться, что капитализм прошлого был торговым, что главные свои усилия и инвестиции он оставлял для «сферы обращения»? Заявленный в начале этой главы анализ экономической жизни по секторам недвусмысленно объясняет капиталистический выбор и его причины.
Он также объясняет кажущееся противоречие экономики прошлого, а именно то, что в странах явно слаборазвитых чистый капитал, легко скапливавшийся в охраняемых и привилегированных секторах экономики, порой бывал в чрезмерном изобилии и его невозможно было инвестировать во всем объеме. Всегда наблюдалась значительная тезаврация. Деньги застаивались, «загнивали»; капитал бывал недоиспользован. В надлежащее время я приведу по этому поводу некоторые любопытные тексты, относящиеся к Франции начала XVIII в. Не будем из любви к парадоксам говорить, будто меньше всего недоставало денег.
. Во всяком случае, чего более всего не хватало, притом по тысяче причин, так это случаев вложить эти деньги в по-настоящему прибыльную деятельность. Так обстояло дело в еще блистательной Италии конца XVI в. Выйдя из периода оживленной активности, она стала жертвой сверхизобилия наличной монеты, изобилия, по-своему разрушительного, массы серебра, как если бы страна перешагнула количественный рубеж капитальных фондов и денег, которые ее экономика могла потребить. Тогда настало время скупки малорентабельных земель, время строительства великолепных загородных домов, монументальных начинаний, культурного расцвета. Это объяснение, если оно правильно, не разрешает или лишь отчасти разрешает противоречие, отмеченное Роберто Лопесом и Мискимином,— противоречие между мрачноватой экономической конъюнктурой и блеском Флоренции Лоренцо Великолепного 73.
Ключевая проблема заключается в том, чтобы узнать, по каким причинам один сектор общества прошлого, сектор, который я без колебаний рассматриваю как капиталистический, жил как замкнутая, даже инкапсулированная система; почему он не смог легко распространиться, покорить все общество. Возможно, это было условием его выживания: общество прошлого допускало образование значительного капитала только в определенных секторах, а не во всей рыночной экономике того времени. Капиталы,
==241
74
Сведения, предоставленные Фелипе Руисом Мартином.
75 Этот факт упоминают Алоис Мика (Mika A. La Grande Propri'et'e en Boh`eme du Sud, XIVe—XVIe si`ecles.— "Sbornik historicky",I, 1953) и Йозеф Петран (Petran J. La Production agricole en Boh^eme dans la deuxi`eme moiti'e du XVIe et au
commencement du XVII si`ecle.1964)
(сведения эти сообщил мне И. Яначек). 7Ь Schnapper. Les Rentes au XVI' si`ecle.P., 1957, p. 109—110. 77 Cavignac. Op. cit.,p. 212, 13 ноября 1727 г.