Игры Предвечных
Шрифт:
– Мы думали о том, как помочь тебе, герой, - наконец, проговорила Темная Лия. Оторвавшись от яростно теснившего своего противника Дагеддида, Альвах взглянул в ее сторону. И поймал спокойный и участливый взгляд Матери всего сущего.
– Пусть это не совсем так, как должно быть... Скажи, ты твердо решил продолжить свой земной путь именно в мужеском облике?
Альвах с некоторым усилием вновь кивнул головой. Он много думал над своим решением. Зная, чего лишится и какие жертвы вынужден будет принести он сам, и те, кто был ему дорог, роман все же не мог позволить себе упустить единственный шанс для исправления своей перекореженной судьбы. Пусть бы даже после этого он очутился один, вдали от привычной жизни
Лей и Лия переглянулись.
– Мы можем дать тебе то, чего ты хочешь, герой. И даже больше. После возвращения тебе не нужно будет тосковать в одиночестве. Ты сможешь принять судьбу любого из мужей, что бездыханными лежат теперь там, внизу, - Лия указала глазами на тела убитых в бою воинов, что укрывали землю на поле битвы.
– Сделай свой выбор, и ты получишь исцеленное тело, память, родных и близких любого из этих несчастных. И потому тебе не придется скитаться в одиночестве, всеми покинутому, как ты того опасаешься...
Альвах усилием воли заставил улечься свое безмерное изумление.
– П-погодите. Предвечная... и ты, Лей, - он перевел взгляд с одного на другую.
– К чему это? Я не желаю жить ни в одном из них. У меня есть тело. Мое, собственное. Верните ему прежний облик. Или это вам не по силам?
Последнего говорить не стоило, но он не сдержался. Однако даже если своим неверием он оскорбил кого-либо из высоких собеседников, они ничем этого не показали.
– Вернуть твоему телу мужскую форму несложно, - к облегчению романа, ждавшего этого ответа с огромным напряжением, проронил Предвечный.
– Но делать это теперь будет преступно.
Альвах сдвинул брови. Он хотел возразить, но внезапно осекся.
– Верно, герой, - пальцы Темной Лии ободряюще пробежали по его руке.
– В этом твоем теле растет еще одна жизнь, которая погибнет, если теперь его изменить. Мы не можем своей волей намеренно способствовать гибели невинного. Это против нашей природы. И против законов Творца.
Альвах поморщился, прикрыв глаза и с силой протерев переносицу.
– Caenum, - едва слышно пробормотал он.
– Но ведь... проклятье... этот ребенок все равно умрет, если я выберу себе другое тело!
Лей сурово кивнул.
– Это будет твой выбор, смертный. Не наш.
Альвах в отчаянии взглянул в сторону Лии, но та неожиданно потупила взор. Выбор, который предлагали ему Предвечные, оказался страшно, чудовищно несправедлив, и Мать всего сущего не могла этого не понимать. Роман в сердцах запустил пальцы в свои густые, темные волосы, с силой тиская курчавые завитки и едва не вырывая их у самых корней.
– Хорошо, - после продолжительного молчания проговорил он, стараясь не смотреть ни на одного из высших.
– А если я... После рождения этого ребенка. Могу я просить вас о милости тогда?
Предвечные переглянулись. Потом Лей шагнул вперед и положил пронизанную светом руку на человеческое плечо.
– Много веков назад мы приняли эту форму смертных по наущению хаоса. Теперь мы по-прежнему разъединены. По правде, Марк Альвах, мы остаемся в таком положении теперь, когда хаос повержен, только из-за тебя. После соединения мы уже не сможем... сообщаться со смертными так, как теперь. Это - иная... ипостась бытия. Ты достигнешь ее только после смерти, если уйдешь в мой свет. Этого не объяснить так, чтобы было понятно теперь. Но поверь, я тебе не лгу. После нашего прощания, мы не встретимся до самого твоего конца. А потому, что бы ты ни решил - ты должен сделать это сейчас.
...
Но они больше не воевали. Завоеватели, только что увидевшие гибель своего вождя, один за другим опускали мечи. По прикидке едва видевшего на глаза Седрика, их оставалось чуть более полусотни. Против пяти сотен, которые пришли воевать на его землю. Теперь эти люди, из которых после смерти Вальгарда Снежного Волка словно внезапно вырвали хребетный стержень, пытались сгрудиться друг подле друга. Они затравленно озирались на теснивших их романов, веллов и воительниц из-за тумана, но битва уже прекратилась. Отголосками разума Седрик вспоминал, что первый и неясный удар был нанесен неизвестно кем и словно по всем маннам одновременно совсем немного времени назад. Должно быть, в этот миг велльский маг Ниавир справился со зловещим маннским кудесником. Смерть кудесника словно подорвала силы завоевателей, гибель вождя окончательно заставила их признать поражение.
Это на самом деле была победа. Битва окончилась - окончательно. Теперь завоевателей брали в плен, чтобы вести в близкий Ивенот-и-ратт. Благодаря усилиям Марики, которой самим Леем - или, как она утверждала, Лией, была дарована возможность воскрешать каменные статуи мужей поцелуем, сам город осталось охранять достаточное число воинов.
Многие женщины, которых неугомонная жена младшего Дагеддида привела из-за тумана Прорвы, уже без приказа разбредались по смертному полю, выискивая раненых. Кое-где раненые поднимались сами, а те, кто не мог - звали на помощь. Про-принц смотрел на то, что творилось перед ним, и не мог додумать до конца ни одной разумной мысли. Даже появление перед самыми глазами де-принца Генриха, который начал что-то втолковывать - быстро и горячо, не смогло заставить его вернуть разум к сделавшимся насущными заботам.
В конце концов Седрик, что еще не оправился после битвы, только кивнул на обращенные к нему слова. Но из-за стука в ушах и своего шумного, тяжелого дыхания, так и не услышал, что именно сказал ему брат, предположив лишь, что это было как-то связано с пленными маннами.
И верно - заручившись его согласием, Генрих тут же отошел к легионерам, отдавая какие-то распоряжения светловолосому велльскому центуриону, который командовал ими. Романы быстро и деловито связывали руки островитянам, и сгоняли их в одно место. Маннские вожди погибли все, и это, должно быть, стало еще одной причиной, по которой эти подлые, но суровые южные воины сдались. Седрик глядел на них и, сквозь марево в глазах и все не унимавшийся, бешенный стук сердца в ушах, все пытался ухватить за хвост какую-то чрезвычайно важную мысль. Которая, вопреки ее важности, уворачивалась от его разумения и ускользала.
– Приветствую ваше высочество. Я отправила своих разведчиков на поиски пропавшего колдуна, моего супруга Ниавира и принцессы Марики. Не сомневайтесь, их вот-вот найдут.
Седрик стремительно развернулся на этот густой и певучий, властный голос. Женщина из-за тумана, верховная Ипполита, которая привела своих воительниц в помощь его армии, стояла рядом, опираясь на копье.
Красивое лицо женщины едва не до кости было рассечено на скуле. Судя по тому, как она держалась, предводительница воинов из-за тумана получила еще какие-то раны, но разглядывать ее доспех Седрик не стал. Он, наконец, вспомнил, о чем думалось ему все это время, и не смог справиться с тревогой, исказившей его черты.