Игры Предвечных
Шрифт:
Изломанный падением, обожженный птичий маг прижал дрожащую ладонь к животу - туда, где пришелся удар ножом. Кровь из-под мокрой задранной рубахи сбегала по его боку куда-то под спину.
– А... ты... кого... привел... на нашу... землю?
– едва слышно просипел он в ответ по-велльски, силясь поднять вторую руку, чтобы опереться на нее.
– Благословенных...
– он сглотнул поднявшуюся из нутра собственную кровь, - освободителей?
Кудесник порывисто обернулся. Из той выемки в земле, куда забросило двух магов, поле сражения едва просматривалось. Спины романов и их женских союзников виднелись в отдалении - очень было
– Мне нужна победа над романами, - резко бросил он сородичу, на чьих губах пузырилась уже кровавая пена.
– А потом я избавлюсь от этих дикарей, и Веллия станет свободной! Такой, какой она была до нашествия мерзкого Рома! Это будет сделано! Но сначала - победа...
Умирающий птичий маг со свистом втянул в себя воздух. И закашлялся.
– Глупец, - сквозь кашель и сипение, простонал он.
– Ты глупец, болван и... дурак, если... думаешь, что... Что сможешь управлять... этим зверьем... после того, как пустишь их... сюда. Ты...
Кудесник выпрямился, услышав хруст собственного покореженного хребта. И сделал нетерпеливый жест рукой.
– У меня нет на это времени, - он снова поморщился от боли и вытянул руку в сторону по-прежнему распростертого на земле птичьего мага. Велл, который в этой битве выступал на стороне Вечного Рома, так и не сумел даже приподняться в ответ на угрожающий жест врага.
– Ты - ничем не лучше романов... Раз поддерживаешь их. А потому, я не могу оставить тебя в живых...
Он скорее почуял, чем услышал шорох за спиной. Лишь магия хаоса, что вновь начала возрождать силу, позволила ему увернуться в последний миг - и к его ногам рухнуло тело в гребнистом шлеме и доспехе из тяжелого стоика. Очевидно, что напавший - или, скорее, напавшая на него воительница промахнулась лишь на волосок. Мелькнуло искаженное тонкое лицо прекрасной романской женщины, ее злые зеленые глаза. Кудесник лишь отголоском разума понял, что произошло, и в какую новую ловушку заманила его подлость романской шлюхи. И успел вздернуть руку - за долю секунды до того, как она вскинула свою. Ощутив все же, как его ногу чуть ниже колена пронзило короткой острой болью...
***
Мигом позже его дернуло, и стремительно повлекло прочь - куда более стремительно, чем во время похищения крюкоклювом. Миры и реальность пронеслись перед взором кудесника единым смазанным пятном.
А потом зрение вернулось.
Кудесник покрутил головой - вокруг него облачными завихрениями клубилась пустота. Эта пустота была полна слепящего солнечного света - куда более яркого, чем в мире смертных. Сам мир к удивлению был виден тоже, где-то под ногами, далеко внизу. Там продолжали сражаться и умирать, убивая друг друга сотни женщин и мужчин. Романы уже вовсю теснили незваных гостей, однако их враг еще не был сломлен. Кудесник знал островитян как умелых и отчаянных воинов. Выучке легионеров они смогли противопоставить бесстрашие и ярость обреченных.
И - сверху это виделось еще лучше, чем из гущи сражения - манны еще могли победить. Кудесник догадывался, куда его забросило подлой магией сородича-велла. Знал он и то,
– А ну, обернись, мерзавец.
Голос - спокойный, чуть насмешливый, но хорошо знакомый ему голос, говоривший по-велльски гораздо лучше, чем в последний раз, когда доводилось его слышать, заставил испуганно вздрогнуть. Кудесник дернулся, сжимая кулаки. Несмотря на то, что с мига их встречи прошло много лет, он узнал этот голос сразу. Как и знал, кого увидит, когда заставит себя повернуться к этому давнему, проклятому врагу.
Но это казалось невозможным. Не это было обещано ему тем, кому он поклялся служить - ради своей родины, и только ради нее...
Кудесник сглотнул и с силой прикрыл глаза. Его неспешность была вызвана не страхом - а лишь едва приглушенной яростью. Медленно, преодолевая сопротивление пронизанного гневом духа, он обернулся.
И действительно увидел того, кого никогда более не собирался увидеть в представшем ему облике.
Перед кудесником, на расстоянии не более полутора десятков локтей, стоял высокий, широкоплечий роман. Одетый в броню старшего легионера, с ненавистным гребнистым шлемом на голове, этот ублюдок поигрывал удлиненным романским мечом. Его оружие, казалось, состояло из одного только света, еще более яркого, чем тот, что лился вокруг. Другая рука - обнаженная, мускулистая рука воина, пока свободно и без особого труда удерживала круглый темный щит.
Роман выглядел так же, как и восемь лет назад, когда он со своими головорезами явился в дом кудесника, чтобы забрать на костер его сестру. Тогда единственный сын кузнеца Бертолф, что долгое время поклонялся, как он думал, жрице Темной Лии, сделал окончательный выбор. И принял служение силе, куда большей, чем даже свет Лея и тьма Лии, когда они еще не были разделены. Он предался хаосу - сперва ради спасения своей сестры, а после - и всех, кто населял веллийские земли.
Но на его пути раз за разом вставал этот роман. Ублюдочный отпрыск проклятого народа умудрился расстроить планы еще наставницы кудесника, когда немыслимым образом заманил ее в ловушку. И тем самым надолго отсрочил получение нужного могущества самим Бертолфом.
Сегодня же он вновь заступал дорогу справедливости. И в его руке, как извечный аргумент любого легионера в спорах с другими народами, подрагивал ненавистный символ имперской власти - меч.
Некоторое время кудесник смотрел на этот меч. Потом поднял глаза выше, в лицо романа. Роман посмотрел в ответ, и его жесткий лик на короткий миг исказило мгновенное удивление.
– Ты??
Кудесник мотнул головой, отбрасывая назад отросшие неопрятные волосы. Руки против воли вновь сжались в кулаки. Однако он заставил себя усмехнуться.
– Я, романская шлюха. Помнишь, я говорил, что выбью вас всех с земли моих предков? Время пришло! Скоро в Веллии не останется ни одного живого имперца!
Собеседник поднял бровь и бросил короткий взгляд себе под ноги. Невольно, Бертолф тоже посмотрел туда.
Если еще несколько минут назад соотношение сил было примерно равным, то теперь расклад явно изменился. Тому виной оказался новый и свежий отряд конников с гербами Веллии на щитах. Должно быть, чувствуя близкий перелом, армия принцессы Марики - той самой Марики, в которую некогда был проклят Инквизитор Марк Альвах - ввела в бой последние резервы.