Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
– Он умер! Рик, он умер!
– Ещё нет, Альфи, у нас ещё есть время.
– Ты видел его лицо? Боги, как он был прекрасен!
– Альфи…
– Слушай, – насторожился вдруг безумец внутри него. – ОНА идёт.
Перед Фэйт расступались, словно могли её видеть, однако её магия вдруг столкнулась с иной и все кто был в зале внезапно застыли, подобно восковым фигурам в причудливых, странных позах. Время замедлило свой бег, превратившись в густой кисель, но это не коснулось ни Фэйт, ни того, другого. У него тоже были крылья – одно белое, другое непроницаемо чёрное, в руках он держал хрустальный колокольчик, чей звон и заставил мир замереть на вздохе.
– Кто ты? – Спросил Эвазар, предупреждающе вытянув вперёд руку. – Зачем ты здесь?
– Семеро хотят встретиться с папой и я пришла проводить его
– Ты – ангел?
– Наверное. Пропусти меня, брат, время уходит.
– Я не могу, – печально качнул головой Зэр. – Отец слишком важен для нас, мы не можем отпустить его.
– Как ты не поймёшь? – В глазах девочки вскипают горькие слёзы. – Хоть представляешь себе, как он устал? Как он хочет отдохнуть?! Вы измучили его, лишили радости и покоя! Пропусти меня!
Хрустальный колокольчик издаёт новый мелодичный звон, но напрасно – девочка шагнула на другой слой реальности, глубже, туда, где её не мог остановить несчастный полу-ангел. Здесь было темнее и холоднее, люди исчезли, и только возле трона продолжал лежать сломанной куклой отец и воздух над ним дрожал еле уловимым теплом. Фэйт следовало торопиться и она сделала ещё несколько шагов, прежде чем воздух перед ней сгустился, явив фигуру в чёрном. Это существо носило маску в духе древнего театра – одна половина выражала радость, другая – горе. В руках чёрный призрак держал устрашающего вида трезубец, которым и прочертил угольно-чёрную полосу перед Фэйт.
– Ни шагу дальше, – сказал мужчина и голос его странно раздваивался. – Иначе погибнешь.
– Пожалуйста, – взмолилась Фэйт, едва не плача. – Нельзя же быть такими жадными! Вы были с папой достаточно, я тоже хочу!
– Пошла прочь, – насмешливо прошелестел голос маски. – Жалкая, слабая вестница тех, кто возомнил себя богами. Я не отдам его, он мой! Только мой.
– Разве не понимаешь, что продлевая его существование, причиняешь ему большую боль?!
– О, да, – зловеще рассмеялся тёмный демон. – Он познает все оттенки этой боли, я даже проведу его за её пределы, покажу, что такое ад, в котором жил столетиями! Я уничтожу его тело и душу, а когда он возродится, начну всё заново. Я буду убивать на глазах Тимо Лайтонена его детей – медленно, мучительно, чтобы он плакал кровавыми слезами и молил меня остановиться… но я не позволю себя обмануть. И когда никого из тех, кого он любил не останется, отец будет принадлежать только мне. Я люблю его, как никто другой! Моя любовь к нему настолько велика, что мне трудно дышать… Сможешь ли ты понять это всепоглощающее чувство своими жалкими мозгами? Осознать всю степень моего восхищения и обожания?
– Ты безумен, – с отвращением прошептала девочка.
– Я – всего лишь отражение. Зеркало души того, кого вы все считаете белым и пушистым. Тимо Лайтонен – чудовище. Он не стоит твоего спасения, так что проваливай к своим Семерым!
Жалобно всхлипнув, девочка-ангел исчезла с тихим звоном разбившейся о водную гладь слезинки.
Энрике вернулся в реальность, гадливо вытер руки белоснежным платочком и только тогда обратил внимание, что вопли окружающих сменили настроение. Теперь это были уже не крики отчаяния, но ропот надежды. Зло скрипнув зубами, герцог Бришелла подошёл ближе, ревниво уставившись в лицо отца, остающееся бледным и бескровным. Лицо спящего мёртвым сном без права на пробуждение. Заплаканная Илла что-то говорила Эвазару и из этой сбитой, смятой речи Рик понял, что сестре удалось отсрочить неизбежное. Отец не умер, просто в коме.
«Это тебе за то, как ты поступил со мной, – торжествовал Альфред. – Каково тебе быть между жизнью и смертью, отец?»
Тимо Лайтонен не мог слышать и видеть того, что творилось вокруг. В умирающем сознании задержался образ милой медноволосой девушки с бесконечно доброй, нежной улыбкой. Только это и ещё имя.
Сулла.
====== Глава 19. Миттельшпиль. Часть 2 ======
Энрике склонился над отцом, вглядываясь в спокойное, почти безмятежное лицо Императора, совершенство которого портила лишь кислородная маска. Прикованный к больничной койке паутиной проводов, подключённых к сложной аппаратуре, Тимо Лайтонен непостижимым образом оставался величественным, словно заколдованный король из сказки, спящий беспробудным сном. Его красоту не испортили ни коротко остриженные волосы, ни тени жуткой, нечеловеческой
– Слышишь ли ты меня, отец? – Энрике уже не мог ответить, кто из них задал этот вопрос: он, мучимый раскаянием, или Альфред, исполненный искреннего злорадства. – Надеюсь, теперь-то ты понимаешь, как больно и обидно было мне все те годы заточения. За что ты так поступил со мной? Зачем пытался излечить уже непоправимо исковерканный рассудок, причиняя всё новую и новую боль? Ведь мне нужна была такая малость… просто быть с тобой. Если бы ты только прислушался, если бы хоть немного любил меня, всего этого не было бы… Знаешь, я провёл столько времени, размышляя над тем, какой кары удостоить тебя, но понял одну простую истину – стоит сделать исполнителем наказания другого. Того, чьи прикосновения будут омерзительны настолько, чтобы вызвать желание умереть. И после долгих, долгих поисков я нашёл идеального палача. Позже я познакомлю тебя с ним. Уверен, тогда ты познаешь всю глубину своей ошибки и поймёшь, наконец, как Альфред любит тебя. Сильнее, чем кто бы то ни было на свете!
Энрике с сожалением отстранился, бросив прощальный взгляд на спящего отца. Он хотел бы провести в палате больше времени, но дела не оставляли ему такой роскоши. Два месяца шла кровопролитная война на границах герцогства Йонен. Браних и Джейнно находились на передовой, круша силы противника, но всякий раз коварному Змееглазому удавалось отсрочить победу братьев. О, у Араши было много хитрых уловок в запасе. Альфред скрипнул зубами, искренне жалея о том, что не удавил змеёныша в колыбели, когда была такая возможность! Самопровозглашённый Владыка Хсаш, словно заговорённый, уходил из расставленных Бранихом ловушек, приводя того в ярость, и побеждал, побеждал! В каждой из битв, в которых принимал участие лично. Ходили слухи, что он был дважды серьёзно ранен, что от его флагмана оставались жалкие останки, но он всякий раз оставался в живых, принимал командование другим кораблём и наносил сокрушительное поражение силам Империи Мэру. Говорили, будто там, где появляется изящный силуэт «Немире», сражением правит сам Отец Битв, Ххсийн, которому Араши приносит всё новые жертвы.
Разумеется, в просвещённой галактической Империи не верили варварским ритуалам и мистической чуши. Здесь, в оплоте куртуазности, изощрённых интриг и политических игр верили лишь в изобретательность ума и силу воли, а того и другого у Араши Змееглазого хватало в избытке.
Эвазар, принявший на себя обязанности Регента, слишком погряз в этой войне, чтобы замечать то, что творится прямо у него под носом и это было на руку Альфреду. Все приготовления были завершены, осталось лишь уладить дела с родственниками и это-то было самым трудным. Дело в том, что безумный принц не знал, кого из братьев следует оставить в живых, а кому подарить танец со смертью. Этот вопрос занимал его уже целый месяц, и даже постоянное нытьё Энрике не могло ему помешать в придумывании красочных способов казни своих конкурентов. Хотя… некоторые из них перед кончиной могли хорошо послужить его планам.
Покинув палату, охраняемую бессменным Ваако, Энрике в задумчивости шёл по коридорам лазарета, автоматически кивая встречным целителям. Пожалуй, решил он, Мать будет в восторге, если в придачу к трону Империи Мэру Альфред преподнесёт ей в дар Лигу Одарённых, любимое детище Тимо Лайтонена. Удовлетворённо кивнув, Двоедушный ласково улыбнулся своим мечтам.
+++
– Владыка! На радаре замечено движение, быстро приближается, в зоне видимости будет через пять… четыре… три…
Араши, раздававший поручения адъютантам, среди которых был и С’хленн, гордый своей полезностью для хьона, отпустил юношей и взглянул на обзорный экран, занимавший собою всю фронтальную зону рубки. Сделал он это как раз в тот момент, когда из подпространства в космос, принадлежавший Альянсу хсаши и Йонен, вышел корабль, заполнивший собой, казалось, всё ближайшее пространство. Огромный линкор, щетинившийся дулами лазерных турелей, с устрашающего размера главным калибром и бессчётным числом щитов-отражателей, накладывающихся друг на друга, тем самым превращая обычную защиту в нечто совершенно непробиваемое. Араши поднялся на ноги, приветствуя самого сильного противника, которого только мог выставить против него отец. Браниха.