Игры престолов. Хроники Империи

5ximera5

Лукас мрачно улыбнулся:

– Пожалуй, нам стоит подробнее обговорить условия соглашения, верно? И твои условия должны во много раз перекрывать выгоду для Лиги от сотрудничества с истинным Императором.

– Вполне справедливое замечание, – Энрике откинулся на спинку кресла, переплетая пальцы в замок. – В таком случае нам следует поторопиться и начать прямо сейчас…

+++

…Араши с трудом поднялся с пола, залитого собственной кровью, осторожно кашлянул. В голове и груди с готовностью взорвалась знакомая после недавних ранений боль, заставив Змееглазого сдавленно застонать. В ушах до сих пор стоял грохот канонады, оставившей от его маленького флота жалкие ошмётки,

мёртвым мусором плавающие по космическому пространству. «Немире» содрогалась всем корпусом, падая с орбиты, о чём сигнализировали сразу несколько сирен, наполняя своим хриплым воем тесное пространство рубки.

Перед глазами плавали клочья кровавого тумана, мешая как следует рассмотреть показания приборов. Но даже не вникая в пробегающие по экранам данные, Араши мог с уверенностью капитана сказать – его флагман разваливается на части, доживая последние часы. Створы обзорного экрана заклинило и Змееглазый с усилием потянул на себя рычаг, чтобы увидеть целый и невредимый линкор противника и множество десантных ботов, пересекающих вакуум ради того, чтобы казнить тех, кто остался в живых после жуткого залпа.

Нужно было торопиться, враги очень скоро ворвутся в коридоры «Немире» и Араши, скрипя зубами от напряжения, сорвал пломбу, открывающую аварийную панель на пневмодвери. Створы, чуть заскрипев, начали разъезжаться, выпуская его в коридор. В воздухе пахло дымом, гарью и кровью. Раненые, увидев своего повелителя, пусть и не невредимого, но живого, приободрились, и Араши удалось хоть как-то скоординировать их действия, сконцентрировав оборону вокруг главных шлюзов корабля. Всё это он делал автоматически, словно во сне, мысли же Змееглазого раз за разом возвращались к оставшейся на Ал-Хиссе возлюбленной. Увидит ли он её снова, прекрасную и недостижимую? Или ей выпадет доля встречать его в чёрном траурном платье вместо свадебного венца?

– Хьон… – С’хленн доверчиво смотрел на отца тёмными глазами, в которых не было страха или неуверенности. Он верил так неистово в абсолютную божественность Араши, что Змееглазый не посмел разрушить свой непогрешимый образ в глазах мальчишки, не допустив даже тени тех боли и отчаяния, что испытывал.

– Вот и настал час твоего боевого крещения, сынок. Заставь меня гордиться.

– Айе, Владыка!

– АЙЕ! – Этот возглас подхватили десятки уцелевших, с безумным огнём в глазах, не сломленные и не ждущие милости от врага, но готовые встретить его так, как пристало истинным воинам!

Араши поудобнее перехватил ятаган, первым встречая прорвавшихся сквозь плюющуюся жаром и белыми искрами пробоину в шлюзе. Фигуры в тёмно-зелёных доспехах космических десантников хлынули в коридор, смяли защищающихся, заставляя людей и хсаши отступать вглубь коридора, и всё это время Араши Йонен находился в первых рядах, принимая на себя ярость и гнев врагов. Пот застилал глаза, дыхание с хрипом вырывалось из груди, мучительно ныли смятые рёбра, и уже с трудом поднималась рука, сжимающая тяжёлый ятаган. Один из воинов противника, увидев брешь в защите Змееглазого, устремился к нему и Араши ощутил на своём лице леденящее дыхание Смерти, пришедшее вместе с неотвратимым замахом гиганта в зелёной броне, но вдруг с отчаянным криком из-за спины Хаффи выметнулась лёгкая фигурка в золотистых доспехах и смертельный удар, предназначавшийся Араши, достался С’хленну. Мальчик не успел даже вскрикнуть, в лицо Великому Дракону брызнула горячая кровь, а в следующий миг его названный сын сломанной куклой упал к ногам врага, исполнив свою задачу.

Араши не помнил, как активировал Покров. Алая пелена пала на всё вокруг, превращая в противников всех, кто был рядом. Коса

пронзительно свистела, рассекая воздух, и он танцевал под эту музыку, оставаясь глухим к остальным звукам – мольбам и крикам, стонам, предсмертным хрипам… Всё это не имело значения для него, потерявшего в этой битве самого дорогого, того, кто безоглядно верил и заставлял Араши становится лучше, чем он был на самом деле.

«Кончено. Всё кончено», – пела ему Смерть, и её ледяные пальцы поглаживали его руки, сжимающие страшное оружие, – «Стань моим слугой, принеси всем долгожданное освобождение». Араши чувствовал, как Покров пьёт его силы, опустошает душу, но всё никак не мог остановиться и вот наступил миг, когда вокруг него не осталось никого. Наваждение спало и Смерть, разочарованно застонав, выпустила его из своих леденящих объятий, оставив стоять среди трупов, усеявших собой палубу ангара. Из глаз текли горячие слёзы боли и сожаления. Араши знал, что его тело пытается отторгнуть Дар, но впервые в жизни был рад этим кровавым слезам. Так он мог, не притворяясь, скорбеть по всем погибшим в этот роковой час.

– Надо же, какое жалкое, неприглядное зрелище, – раздался хорошо поставленный голос за спиной. Змееглазый потрясённо развернулся, чтобы увидеть добродушно усмехающегося брата. Браних, облачённый в кожаный доспех с металлическими вставками, носком сапога пошевелил бренные останки защитников «Немире», осуждающе поцокав языком. – Не пощадил даже своих подчинённых.

– Ты… – человеческая речь далась с трудом, Араши протолкнул сквозь стучавшие зубы: – Как посмел…

– Надеюсь, ты уже выдохся, истратив всю мощь на этих бедняг, – лазурные глаза брата напоминали озёра, застывшие в вековечных льдах. – Заметь, мне даже не пришлось использовать свой Покров, чтобы добиться таких впечатляющих результатов… пожалуй, мне стоит замолвить за тебя словечко перед Регентом. Ах да, знаешь, ты довёл отца до больничной койки и у нас отныне новый Повелитель. На твоём месте я бы начал молится всем известным богам, чтобы те даровали быструю и безболезненную смерть.

Араши стоял молча, бессмысленным взглядом скользя по горе трупов и растерзанных тел, оставленных им после неконтролируемого всплеска безумия. Вдруг взгляд его зацепился за знакомый, тёплый каштановый цвет – одна из девушек-связисток, которой повезло выжить при столкновении крейсеров, лежала, сжавшись в комок, перед смертью пытаясь унять кровотечение из страшной раны, оставленной, без сомнения, косой Араши. Её волосы, выбившиеся из-под каскетки, были совсем как у Гюссхе, даже на вид мягкие и пушистые.

Браних, между тем, продолжал говорить:

– И на что ты надеялся? Ты, кабинетный вояка, способный добиваться своего лишь хитроумными интригами и позабывший, что такое честная, яростная схватка?!

Араши не слушал. Он опустился на колени перед девушкой, развернул её к себе, а в следующее мгновение позабыл, как дышать! На него мёртвым, ничего не выражающим взглядом смотрела Гюссхе. По-прежнему прекрасная, даже в грубой военной форме, трогательная, нежная, домашняя… погибшая лишь потому, что пробралась на корабль, чтобы быть поближе к нему, Великому Дракону!

Мир разваливался на части в абсолютной тишине. Араши держал на руках своё самое драгоценное сокровище, и в душе его разверзалась пропасть. Она стремительно ширилась, заполняя всё его существо – ледяная, непроглядно чёрная пустота и самым страшным было то, что он не мог выразить своей боли ни в крике, ни в слезах, ни даже во вздохе. Араши Змееглазый умер, даже не успев понять этого, и его тело, по-прежнему жившее своей пустой, никчёмной жизнью, продолжало сжимать мёртвую Гюссхе в последних объятиях.