Игры с призраком. Кон третий.
Шрифт:
— Ура! — из глубин шкафа появилась довольная Анжина с домашним, кремовым брючным костюмом в руках. Айрин открыла рот от удивления.
— Здорово! — прикидывая на себя вытащенное старье, воскликнула Анжина и улыбнулась служанке. — Будем приводить себя в порядок. Если нетрудно, принеси, пожалуйста, ножнички и что-нибудь, чтобы стереть этот ужас, — выставила ногти. — А еще мне срочно нужно принять душ и выпить чашку кофе.
И смолкла, сообразив, что просит, сама не зная чего. Служанка же вообще говорить не могла — хлопала
Анжина же забросив разгадку тайн своей памяти начала стягивать с себя то, что называлось платьем: сначала переодеться, умыться, а потом думать!
Стянула и застыла, увидев себя в зеркале: три красноватых, видно, что свежих рубца, ей не понравились. Раны явно были глубокими и нешуточными, но где, каким образом она могла их получить? В голове мелькнула странная картинка: в белесом тумане были видны два широких клинка, что с лязгом сошлись крест на крест.
Анжина поморщилась, трогая пальцем рубцы:
— Мечом? — прошептала, пытаясь связать фрагмент, выданный ей памятью и раны.
— Ножом. Шесть дней назад, — пояснила Айрин.
— Кто?
— Вы сами. Не в себе были.
Анжина недоверчиво покосилась на служанку, потом посмотрела на свое отражение и удивленно протянула:
— Я припадочная неврастеничка с суицидальными наклонностями?
Это не укладывалось в голове. А впрочем, что в нее вообще укладывалось?
`А еще у меня амнезия, явное извращение вкуса, если судить по одежде. А если судить по количеству драгоценностей — я ворона.
Красноречивый портрет, неоднозначной личности', - усмехнулась невесело: `Лучше б зарезалась до конца. В смысле совсем. Тогда бы не мучилась в попытке понять кто я и где?` И принялась стягивать массивные широкие браслеты с запястий, кольца с пальцев, снимать колье и подвески. Брякнула все это на стол и натянула рубашку, брюки:
— Ванная комната там? — спросила у служанки, указав на дверь, справа от зеркала.
— Да.
— Смотри-ка, знаю… Не все забыла. А я кто?
— Королева, — пожала плечами женщина.
— Кто? — осела на пуф Анжина. Новость была неудобоваримой. Слово «королева», отчего-то ассоциировалось у женщины с начальствующей, властной и жесткой особой. Ничего общего с этим образом Анжина не имела и королевой себя не чувствовала
Служанка, видя растерянное лицо клона, решила ретироваться от греха: женщина и в адекватном состоянии Бог знает что, творила, а когда не в себе и подавно, неизвестно, что учудит. А Айрин надо лишний раз под руку попадаться?
— Я принесу вам кофе, — заверила, спеша покинуть хлопотную хозяйку.
Ни служанки, ни кофе Анжина не дождалась, но зато привела себя в порядок. Порадовалась своему новому виду и поспешила в коридор, надеясь, что застанет там того неприветливого мужчину. Яблок на вазе много было, может, не все съел, пока она возвращала себе нормальный
Так и есть — не все.
Мужчина сидел на месте, жевал яблоко и листал какую-то книгу. Женщина неслышно подкралась к нему и встала, заглядывая через плечо:
— Что читаешь?
Мужчина дернулся и уставился на нее, как на приведение. Анжина рассмеялась:
— Извини, что напугала.
Он молчал и продолжал зачарованно разглядывать ее.
— Тебя как зовут? — решилась познакомиться, приняв изумленный вид мужчины за благорасположение к себе.
Кирилл нахмурился и грохнул яблоко на стол: черт знает что! Без косметики, тучных залежей брильянтов и фривольного одеяния, кукла превратилась в настоящую Анжину и, словно, в насмешку ему еще и придала своему лицу трогательной мягкости, напустила в глаза доброжелательности, растянула губы в очаровательной улыбке. Стоит скромница, ждет. Чего? Что он вскочит и обнимет Анжину, поздравит с возвращением и бурно порадуется за всех!
А он-то думал что, то, что было — самое худшее его испытание. Нет — вот оно — новое реноме клона. Искушение… Издевательство!
Клон есть клон, — напомнил себе.
Лицо мужчины закаменело, взгляд вновь стал хмурым и презрительным.
Улыбка сползла с губ женщины. `Я что-то не так делаю', - поняла.
— Извините, я действительно не помню, как вас зовут.
— Перепила вчера или решила поиграть в амнезию? — спросил глухо.
— Странные вопросы. Впрочем, вы тоже — странный. Я чем-то обидела вас?
`Издевается', - понял Кирилл. Взял недоеденное яблоко и захрустел, уткнулся в книгу, решив больше не обращать внимания на блажь куклы.
Анжина не выдержала и захлопнула книгу:
— То, что вы бука и злюка, я уже поняла, и что безмерно `любите' меня — тоже, но если вас не затруднит, сделайте усилие над собой и ответьте все-таки на один… нет — два вопроса. Первый: как вас зовут. Второй: чем я заслужила подобное отношение? Согласитесь неучтиво грубить и хамить человеку, что обращается к вам вежливо и корректно. Или вы от рождения такой? Характер отвратительный, да?
Кирилл с полминуты молчал, разглядывая лицо Анжины, а потом выдал:
— Три.
— Что — три?
— Ты задала три вопроса.
Он не в себе, — заскучала женщина.
— Хорошо, ответь хоть на один.
— Зачем?
— Чтоб освежить мою память.
— Зачем?
Анжина выпрямилась и огляделась: куда она попала? Вздохнула и решила начать все сначала, хотя терпение уже иссякало, а раздражение ширилось:
— Понимаешь, если я чем-то заслужила недовольство и неуважение, значит, я что-то сделала, и значит, мне нужно извиниться и как-то загладить вину, но как я это сделаю, если не знаю, в чем перед тобой виновата, не помню даже твоего имени. За мыслью успеваешь? Хорошо, ты не безнадежен. Так вот поэтому я и хочу знать, как тебя зовут…