Игры с призраком. Кон третий.
Шрифт:
А Халена за мешканье плюху мечом плашмя по уху получила. Оглушило, чуть откинуло.
— За стеной два двора, за ними калитка, уходи!! — рыкнул ей Миролюб — посекли руку, ожгло, отпрянул.
— Кнеженку не трогать!! — взвилось из окна спальни.
— Твою!… - ругнулась женщина, воткнув меч в живот напавшего и прикрылась им от других, чтобы немного звон в голове унять.
Очухался Богутар — черти его задери! Чего она его не убила?!
А кнеж ее дорогой прошел — спрыгнул из окна и скатился по крыше вниз, сверкая нагим торсом — зато порты нацепить успел. Тут и Шерби с крыльца
— Жива?! — почти врезался в нее, откидывая в стороны ярлов.
Бластер сунул в руку — в два ствола отбили атаку на Миролюба, на стену подтянулись. Анжину Шерби первую переправил — подхватил и через стену ее перекинул. Сам подтянулся, сел — снял самых резвых, еще рвущихся за ними под нажимом криков Богутара, остальные замешкались. А кнеж все истерил:
— Взять их!!! Халену взять!!!
Его бы снять, да прикрыт толпой, — прикинул Шерби и сплюнул с досады: ладно, свидятся!
К калитке перемахнули, а там тоже толпа и лучники со стен палить начали. Из лазерника отвечать — себя им освещать, чтобы метко ударили. Халена за порты лазерник сунула. Кирилл за пояс брюк — вломились в толпу мечами и кулаками. Шерби с удовольствием укладывал, работал только треск челюстей стоял. Всю душу вкладывал кулаками и ногами по фейсам, конечностям и комплекциям молотя. Вся ненависть, весь жар ярости на полешан и их кнежа выходила.
Миролюб Халену со спины прикрывал, мечом ретивых усмиряя. Но воины попались сильные, не очень подставлялись, а били метко. С большим трудом троица пробилась к калитке. Халена вовсе в нее выпала — ударил один в грудину, достал. Женщина на траву рухнула, согнулась — ощущение было, грудину сломали. Миролюб ее подхватил, потащил в лес ничего не соображающую, а Кирилл бегом за ними, паля их лазерника не глядя — все равно кого-нибудь заденет, а главное немного остановит разъяренную толпу мужиков с мечами. А лучники не достанут здесь — далеко для стрел.
Как вырвались, сами не поняли. Погоню в ночь в лесу не сильно устроишь — бессмысленно. Потому беглецы решили не останавливаться и ушли подальше, обогнув Полешь, оставленный позади. Путь лежал к речке.
Уже на рассвете все трое без сил рухнули на траву в чаще.
Халена чуть отдышалась, села: понимала — на отдых времени нет.
Взгляд на рубаху Богутара упал, в которой она щеголяла и передернуло женщину. Глянула искоса на Кирилла, заметив его пристальный взгляд — презрительный, как ей показалось:
— Одежда запасная есть?
— Сменка.
В сумку полез, вытащил футболку и брюки. На мамонта — на него, то есть, но все лучше, чем в нарядах Богутара ходить. Только подумала о нем — затошнило. Одежу сгребла и к кустам рванула, а за ними карьер с водой.
Разделась и нырнула не раздумывая.
Мужчины спинами к карьеру сели, слушали, как женщина поласкается. Лица хмурые были, а тут еще слышно стало, как тошнит Халену и, Миролюб заерзал:
— Ты это, — глянул на Кирилла — а тот в сторону смотрит, лицом черный, взгляд — убил бы кого. — Не сотворит с собой что?
Шерби дернулся, уставившись на товарища, и головой качнув, свесил ее. Затылок
— Пригляд нужон, — деловито заметил Миролюб.
— Нужон, — согласился.
— Позора нет — на полешанских весь срам несмываемый, а кнежу их вовсе конец. Кажный в него плевать станет.
Кирилл кивнул — этим он лично займется. И прислушался — вроде не тошнит больше Анжину.
А ту свернуло у полоски песка, ревела беззвучно — на душе мерзостно настолько — удавиться хотелось. Но цель одна была — мирянам помочь. Беда к ним идет — куда ее по сравнению.
"Не время раскисать", — приказала себе, лицо водой сполоснула, чтобы не видно было, что плакала. И идти бы, а как мужчинам в глаза посмотреть?
Кирилл обернулся — тишина беспокоила. Встал, не увидав Анжину и, пошел к бережку. Увидел, наконец, женщину — отлегло. Та колени обняв скукожившись — на воду смотрела. Сел рядом молча, давая понять — не одна ты, ерунда все, главное мы вместе! Миролюб подгреб, с другой стороны рядом с женщиной сел и тоже молчит.
Это молчание и плечи, прижавшиеся к ее плечам, отогрели душу. Поняла она, что хоть для этих друзей она осталась прежней, не испоганенной Богутаром. А Ричард… Ричард… К нему ей больше не вернуться. Глаза закрыла и ткнулась лбом в плечо Кирилла: тошно-то как!
— Нет твоей вины — я виноват. Отпускать тебя не надо было.
— Ты не виноват — я виновата. Попалась, как дура! — отпрянула, взгляд кинуть на ребят стыдно. — Долго у него была?
Кирилл лицом закаменел и молчит, на гладь воды смотрит. Поняла все:
— Спасибо за тактичность.
— Ни чьей вины нет, — молвил Миролюб глухо. — Сказился Богутар за то и поплатится. Срок дай — возвернется, до конца жизни поганой оплеванный ходить будет, ни един муж ему руки не подаст, за стол не сядет и слова не молвит. А хуже нет изгоем жить. Все аймаки от себя отвернул. Как прознают о бесчестьи его — хана кнежу. А ты чиста как была….
— Забыли, — отрезала — невыносимо было слышать, невыносимо, что об этом вообще говорят. На другую тему перевела. — Другое актуально: ярлы на излучине высадятся, уже вышли. Пойдут толпой на Полесье и всех кто на их пути встретятся — убьют. Сама слышала. Мстить Рольхаальд пришел за братьев. А убила их я… В общем: сопли, слюни — потом, сейчас нам нужно быстро добраться до излучины и встать заслоном.
И поднялась — там она кровью все смоет. Может, умрет наконец и кончится эта моральная ломка изо дня в день, не будет тоски по тому, кто дороже всех, печали от понимания, уже никогда ей не встать с ним рядом, как он рядом с ней не встанет.
И пошла в чащу. Мужчины переглянулись, за ней двинулись.
— Сколько у тебя лазерников? — спросила у Кирилла.
— На ораву ярлов хватит. Зарядов. Рук боюсь не хватит.
— Придется постараться.
— Подниматься высоко, — заметил Миролюб. — Лодья нужна.
— К берегу, по идеи, нам вообще нельзя. Голову на отсечение даю — эта мразь с косичкой сейчас по всему периметру рыщет.
— Увижу, убью, — поцедила Анжина.
— Нет уж, это мое дело, — тихо, но до дрожи сердито постановил Шерби. Знал Анжину — быстро убьет, а тот смерти лютой и долгой заслуживает.