Игры сердца
Шрифт:
Майк хорошо знал одно, что Фин был Холлидеем. Дэррин играл на поле, получал немного, но в ту минуту, когда он встретил Ронду и зациклился на ней, все это дерьмо в игры умерло. Полностью. Дэррин встретил Ронду после того, как окончил среднюю школу, но теперь Майк видел, что то же самое происходит и с Фином.
Это была новая проблема. Его дочери было пятнадцать. Ей совсем не нужно, чтобы какой-то парень приставал к ней. И хотя он не хотел годами иметь дело с круговоротом бойфрендов, которые могли быть лузерами или придурками, должен был признать, что его также не совсем устраивало, что Рис зацикливалась на Фине.
Но даже в этом случае Майк не мог сказать, что ему конкретно в них двоих не нравилось.
Вечер
Потому что его гнев перемешивался с тревогой. Дин Холлидей знал свою старшую дочь и, несомненно, знал, что она может быть одновременно упрямой и злопамятной. Не очень удачное сочетание. Дин также нашел время поделиться с Дасти и Майком тем, что он неоднократно звонил Дебби с тех пор как его посвятили в данную ситуацию, но она не собиралась сдавать позиции.
Кроме того, Дин знал, что Берни МакГрат, Майк, предоставивший информацию о причастности в этой истории МакГрата, не улучшили настроения мистера Холлидея. Отведя Майка в сторону, Дин рассказал ему, что Дэррин говорил как-то, что МакГрат приходил к его сыну пять раз после того, как Дин с женой переехали в другой штат.
Это не удивило Майка. На противоположной от Майка стороне фермы были массово построены новые здания, которые принадлежали МакГрату. Дорого и обширно. Их построили пять лет назад, поэтому они считались относительно новыми. С жилыми комплексами, окружающими ферму Холлидей, торговый район будет процветать. Продуктовый магазин, видеомагазин, пиццерия и тому подобное дерьмо могли приносить прибыль, а местным жителям больше не нужно будет ехать десять-пятнадцать минут в город, бороться с пробками в Бурге во время часа пик. Кроме того, ферма Холлидей была больше, чем любой торговый центр, необходимый для строительства, так что оставалось много свободного места, чтобы построить еще жилые комплексы, что означало бы больше клиентов для торгового центра.
МакГрат был бы в восторге от этого. Майк знал это, и Дин тоже это знал.
Прежде чем они провели приватную беседу, Майк и Дин предупредили Фина, Кирби и Ронду. В этот период их жизни ни один из мужчин не хотел их тревожить, но нужно было все расставить по местам.
Двадцать четыре часа спустя Майк все еще задавался вопросом, дошло ли до Ронды то, что они ей рассказали. Несмотря на то, что Дасти пыталась вернуть ее к жизни, она казалась еще более замкнутой в себе. Фин и Кирби слушали, Кирби больше поглядывал на брата, считывая его язык тела. По напряженному взгляду Фина Майк понял, что Фин полностью усвоил всю информацию, которая ему совсем не понравилась, но он собирался быть начеку сам, и приглядывать за своей семьей. Фин также несколько раз поглядывал на свою мать, плотно сжав губы, не скрывая нетерпения.
Еще одна причина, по которой Майк знал, что Фин хочет получить большего от его дочери, заключалась в том, что во время разговора взгляд Фина ни раз переходил на Рис, и его лицо расслаблялось. Риси стала его отдушиной в дерьмовый период жизни. То, что Финли Холлидей видел в Клариссе Хейнс, его это успокаивало.
И Майк не мог сказать, что ему это не нравилось, не только способность его дочери успокаивать других, но и то, что она могла унять боль парня совсем недавно потерявшего отца.
Со вчерашнего дня для Дасти на ферме кое-что изменилось. Поскольку ее родители вернулись, то Кирби переселили в комнату Фина, а Дасти — в комнату Кирби.
Она также попросила Майка встретиться с ней на ланч «У Фрэнка» вместо того, чтобы провести ланч с ней в постели, а потом съесть сэндвичи, которые приготовила Дасти, в машине по дороге обратно
По правде говоря, он хотел ее видеть во время ланча в своей постели. Но раньше у него никогда не было женщины, которая бы так заботилась о нем. И, если честно, неожиданно встретив такую женщину, он не знал, что с этим делать. Вай, он чувствовал это, если бы их отношения продолжились, стала бы такой женщиной, он знал это еще и по тому, что Кэл, благодаря Вай, перестал избегать всех прелестей жизни, а просто стал наслаждаться жизнью по полной. И он понял еще одну вещь — внимание и забота Дасти — это то, что он искал в Вайолет, то, что он искал всю свою жизнь. Так и не найдя.
И получив это — совсем другое.
Майк привык взваливать на свои плечи все проблемы. И ему казалось странным, что кто-то хотел забрать у него часть его проблем.
Несмотря на эту странность, он не мог сказать, что эта странность была не хорошей.
Он полагал, что привыкнет и это не займет у него много времени.
Он просматривал завещание, выискивая упоминания о земле, думая обо всем этом дерьме, когда услышал:
— Майк?
Он оторвал глаза от бумаг и увидел Рокки, идущую через комнату к его столу, ее высокие, тонкие каблучки цокали по полу. Майк хорошо знал Ракель. Она часто приходила в участок к своему брату, ко всем полицейским, которые на протяжении двух поколений стали частью их семьи.
И все же, насколько бы часто он ее ни видел, как и к Вай, Феб а, теперь, и Дасти, он так и не смог привыкнуть к ее красоте.
Она хорошо одевалась в своем сексуально-кошачьем, школьном стиле. Узкие юбки, высокие каблуки, идеальный макияж. Майк полагал, что каждый мальчик в школе был в нее влюблен, а каждая девочка хотела быть похожей на нее.
— Привет, Рокки, — поздоровался Майк, откладывая завещание и кивком головы указывая на стул рядом со своим столом. — Присаживайся.
Она улыбнулась и села, бросив сумочку на колени. Отчего ее юбка натянулась на бедрах, потом скрестила ноги. У нее была давняя история с Таннером, сейчас эту давнюю историю затмило их недавнее примирение и брак. Очень давно они были вместе, но все пошло наперекосяк, и они разошлись в разные стороны. И наблюдая, как она сидит перед ним, скрестив длинные, стройные ноги, Майк понял, что она понятия не имела какое влияние оказывает на мужское население. Майк осознал уже не в первый раз, почему Таннер изо всех сил пытался ее вернуть, как только она освободилась от своего мужа-изменщика, надев его кольцо себе на палец.
— Все хорошо? — спросила она, слегка склонив голову набок, не сводя с него глаз.
— Есть что-то феноменальное, но есть и всякое дерьмо.
Ее губы приподнялись, и она тихо пробормотала:
— Такова жизнь.
— Ага.
Она вздохнула и сказала:
— Мне нужно поговорить с тобой о Рис.
Майк почувствовал, как напряглись у него плечи.
Это было неожиданностью. Он полагал, что ее визит был связан с Мерри, как облажался ее брат, не вытащил до сих пор голову из задницы и не разобрался со своей бывшей женой Мией, женщиной, которую он все еще любил, женщиной, которую он все еще хотел, и женщиной, вокруг которой он мать твою ходил кругами, но не пытался вернуть. Если не Мерри, то он полагал, она хотела поговорить о чем-то другом, например, связанным с его работой или как он мог помочь ей с каким-нибудь ребенком или подростком в школе, сходящим ее с ума.