Игры сердца
Шрифт:
Я уставилась в его темно-карие глаза, которые на протяжении всего монолога не отрывались от моих.
Затем прошептала:
— Я не смогу снова пройти через то, что ты сделал со мной.
— Я не заставлю тебя проходить через это дерьмо снова.
— Майк…
Его голова опустилась, губы почти дотрагивались до моих, глаза были так близко, что видела я только их.
— Я не заставлю тебя пройти через это дерьмо снова.
Боже, его слова были грохочущим рычанием, которое я почувствовала своей кожей, клянусь, мне казалось, что они просачивались внутрь, проникали в кровь, такие теплые и сладкие.
Я услышала, как
— Не отвечай, — приказал он, и я снова посмотрела на него.
— Не могу, — тихо сказала я. — Ронда не в себе. Мальчики сегодня вечером пошли с ней в кино, и если…
Он отпустил меня, но тут же схватил за руку и подвел к журнальному столику, где лежал мой телефон.
Мы оба посмотрели на дисплей.
— Не мальчики, — пробормотал Майк, но я увидел имя на дисплее. Моя грудь сжалась, разум затуманился от ярости, и даже когда моя рука все еще держала за руку Майка, я наклонилась, схватила телефон, большим пальцем нажала на кнопку, чтобы ответить на звонок.
Затем приложила трубку к уху.
— Ты что обкурилась, имея наглость позвонить мне, — сказала я своей сестре с суровым лицом и почувствовала, как рука Майка сжалась, и он приблизился.
— Милое приветствие, — прошипела она.
— Если только ты не звонишь, чтобы извиниться за то, что сделала с Рондой, и за то, как ты взбесила Фина, мне нечего тебе сказать, — объявила я.
— О, да, значит ты в курсе. Мне принадлежит четверть этой фермы и… — начала она.
— … я выкуплю у тебя твою часть, — заявила я, Майк приблизился еще ближе.
— Ты думаешь, я позволю тебе выкупить у меня мою часть? — прокричала Дебби мне в ухо.
— Позволишь, — выпалила я в ответ. — Потому что, если ты этого не сделаешь, я выслежу твою сучью задницу, привяжу тебя к стулу и буду пытать до тех пор, пока ты не подпишешь договор на свою четверть фермы.
Я произнесла это, а потом не смогла произнести больше ни слова и услышать ответ сестры, потому что телефон внезапно оказался не у меня в руке, а в руке Майка. Он прижал мой телефон к уху и отошел на три шага.
— Дебби, ты говоришь с Майком, — я наблюдала, как он говорит в трубку, он сделал паузу, затем у меня отвисла челюсть, когда он сказал: — Закрой свой рот и послушай меня. Дасти только что вернулась, я не полностью владею информацией о вашем дерьме, но прямо сейчас ты выслушаешь меня. Ты больше не звонишь Дасти, Фину, Кирбу и уж точно не Ронде. В течение двух недель. Если позвонишь, отвечать будешь передо мной. Ты меня поняла? — Затем он сделал паузу: — Я полицейский, копы знакомы между собой, и копы, которых мы хорошо знаем, знают других копов. В вашем бизнесе так все и происходит. Ты также знаешь, что не стоит выводить полицейского из себя. — Еще одна пауза, пока я смотрела на него с все еще открытым ртом и огромными глазами, а затем он продолжил: — Нет, это не угроза. Не связывайся со мной, не связывайся с Дасти и абсолютно не связывайся с Рондой, Фином и Кирби. Твоему царству террора пришел конец, женщина. Все закончилось тридцать секунд назад. Я предлагаю тебе свыкнуться с этой мыслью, начиная с этой секунды.
Затем он убрал мой телефон от уха и коснулся экрана большим пальцем.
— Я… я… — пробормотала я, но дальше не продвинулась.
Майк стоял с опущенной головой, глаза устремлены на мой телефон,
— Пожалуйста, скажи мне, что телефон Фин… — он замолчал, его большой палец нажал на номер, он приложил телефон к уху. Он подождал пять секунд, пока я наблюдала за ним, затем заявил: — Финли? Майк Хейнс. Слушай и молчи. Тебе, твоему брату или твоей матери скоро позвонит твоя тетя Дебби. Не отвечай на ее звонок и не перезванивай ей, пока не получите разрешение от меня или вашей тети Дасти. И даже после сегодняшнего вечера не отвечай на ее звонки, если звонок исходит от Дебби. Скажи об этом своему брату и матери, чтобы они делали то же самое. Твоя тетя Дасти или я объясним вам все позже. Понял меня? — Он сделал паузу: — Сделай это сейчас. — Он снова сделал паузу, которая продолжилась дольше. Затем спросил: — Сказал? Хорошо. Наслаждайтесь фильмом.
Затем он ударил по экрану большим пальцем и посмотрел на меня.
Я расхохоталась, все это было так чертовски хорошо, что я хохотала очень долго.
Когда мой хохот перешел в смешки, я увидела Майка, стоящего на том же месте, и наблюдающего за мной. Он не улыбался. Он просто наблюдал за мной и делал это сосредоточенно.
— Это было потрясающе, — заявила ему я, и каждое мое слово было таким же искренним, как и мои чувства, что должно было сказать очень многое.
Майк не ответил на мой комментарий.
Вместо этого он потряс мой мир еще больше.
— В субботу у моей дочери день рождения. Я хочу, чтобы ты пришла. Чтобы не устраивать для нее особенный день из-за встречи с новой женщиной ее отца, я хочу, чтобы ты поужинала со мной и моими детьми завтра вечером. На нейтральной территории, чтобы они не чувствовали, будто ты вторглась в их пространство, и ты чувствовала себя вполне комфортно. И если ты хочешь произвести на нее впечатление, я дам тебе ее список желаний. Если ты купишь что-нибудь из него, она будет любить тебя целую вечность, что в переводе означает по крайней мере час.
Я уставилась на него.
Я не знала, как давно он был в разводе, но явно уже давно. Я знала, что с тех пор у него были любовницы, и немало. Но ни одну он не знакомил со своими детьми, ни одну, и если то, что он мне сказал, было правдой, включая и Вай, о которой он говорил.
Но меня это не касалось.
После явного кошмара с женой, чтобы защитить себя, он решил валять дурака с женщинами, и, к сожалению, он валял дурака и со мной.
Очевидно, он решил покончить с этим. Собственно, покончить было не с чем, он просто закончил вот и все. Одно было предельно ясно в отношении Майка Хейнса. Он любил своих детей, заботился о них и всеми средствами старался их защитить. Ни за что на свете он не стал бы знакомить их с женщиной, к которой не относился серьезно, так серьезно насколько это возможно быть серьезно.
— Ты должна быть готова в шесть, — продолжал он. — Мы заедим за тобой.
Я продолжала смотреть на него, молча.
Поэтому он спросил:
— Дасти, ты слышишь меня?
Я кивнула.
— Ты будешь готова в шесть?
Я снова кивнула.
Он выдержал мой взгляд.
Затем его голос стал мягче, менее властным, он спросил:
— Ты прощаешь меня?
Я облизнула губы.
Затем сжала их.
Затем сделала то, что делала всегда. Приняла решение на лету, полностью основываясь на своей интуиции и чувствах, и последовала за своим решением.