Игры смерти
Шрифт:
— Значит, делали мы их неправильно, Палыч. Или учили не тому, чему человек должен был. От того, что сами с гнильцой были.
— Как так, с гнильцой? — переспросил он в удивлении.
— А иначе откуда бы они про войну узнали и убивать научились? — выдал адмирал в ответ. — Только у нас. Какие родители, такие и дети!
Теперь хмыкнул уже мужик. И невольно сглотнул слюну.
— Да ты присоединяйся. Не бойся. Я ем ту же еду, что предлагаю тебе. Хочешь — поменяемся, — Зиновий показал куски во рту. — Не отравлена. На чём ходит твой аппарат?
— Как на чем? Сначала на дизеле ходил.
Палыч
«Берёг себя этот выживальщик. Разумный, как на вид. Из старой гвардии», — понял адмирал: «Пригодится».
— А как дизель кончился, я его на био-топливо перевёл. Двигатель исправный. КПД на новом топливе, правда, не очень. Но на пару-тройку ходок в неделю хватает. Перегоняю вот. А мне в землянке больше и не надо. Метнулся в лес, брёвен приволок и доволен. Или на схрон какой наткнусь, да и так, по мелочи таскаю со всей округи. В последнее время много чего оттаяло интересного.
Палыч сел рядом, взял коробку, достал складной ножик из валенка и вскрыл упаковку. Не заметил вшитых открывашек на упаковке, что позволяли открывать пачки даже одной рукой.
— Мудро, — жуя бутерброд из прессованного пшеничного хлеба с синтезированной в пробирке ветчиной, добавил Зиновий. — Жизнь вынуждает приспосабливаться.
В отличие от соевого заменителя, это было реальное мясо благодаря послойному выращиванию, что получилось из доработанного подхода аддитивных технологий, но при этом не было никакой нужды убивать животных. Да и самих животных то в подземелье никогда не было. Разве что рыбы, но не в таком количестве, что завести аквариум.
— А где же ты брал дизель? — всё же поинтересовался адмирал, прекрасно понимая, что транспорт прожорливый.
— Так на угольный карьер гоняли, со всей округи собирали. Как в первый год после Катастрофы ГРЭС встала, лишенная подачи газа, директор на старые рельсы её поставил: уголь снова добывали в угольном карьере неподалеку. А на вездеходе доставляли, пока бандиты тележку не подорвали. Тут в первый год делили всё, как в «девяностые». Доделились, мать их! Станция встала. Свет и тепло пропали. Ну а потом с голоду многие передохли или разбежались кто куда. Мне вот вездеход достался.
— Так прям и достался? — приподнял бровь Зиновий.
— Ну… Умыкнул у бандюков с ружьишком. Перепились все. Расслабились, тут я момент и подгадал, — признался мужик.
— Значит, на газе ГРЭС работала, — выпив белкового коктейля из разбавленного свежей водой порошка со скважины в стаканчике, поразмыслил Зиновий. — Это плохо. Газа у нас нет.
— Газ на Сахалине добывали. Труба до нас была. С Сахалина газ, а с Тюмени нефть. — Расправляясь с видимым удовольствием с пирожным, добавил Палыч. — Но это не беда. Говорю же, на уголь вернулись. Почитай, с момента запуска в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году и до две тысячи десятого года станция на угле жила, пока на газ не перевели. А угля тут рядом уйма, добывался открытым способом. То в Лучегорском
— Значит, ты возил уголь, пока жила станция, — подытожил адмирал. — И движок сам собрал на новой тяге. Инженер, значит?
— Да какой инженер? Так, выживал, — скромничал собеседник. — У меня тут землянка в лесу, там тоже движок, но на твердом био-топливе: дрова, опилки, в основном. Тепло и свет есть и на тот спасибо. Охотился ещё понемногу, силки ставил, шкуры шил, жиром запасался, тем и выжил. — перечислил Палыч. — Слушай, у тебя закурить не будет?
— Закурить? — Зиновий попытался представить, что это значит, но лишь пожал плечами. Подземная цензура вырезала все сцены курения и употребления алкоголя в видеофайлах в библиотеке Москва-сити. Но если с градусами адмирал сталкивался на уроках естественных наук в ШУРе, то про привычку заманивать дым в легкие ему никто не рассказывал.
— Ну, если и у вас нет, то эта старая привычка умерла для мира окончательно. — ухмыльнулся Палыч, спрыгивая с брони. — Чего делать-то будете?
— ГРЭС реанимировать надо. Электричество для ЖД-пути продублируем, чтобы сильно на мини-АЭС на трассе не надеяться. Связь наладим, вышки поставим, теплицы, чистая вода будет. Сообщение Владивосток-Хабаровск восстановим, для начала. А там видно будет. До Хабаровска хочешь прокатиться с нами?
— Да чего мне Хабаровск? — хмыкнул собеседник. — Мне и здесь хорошо. Где родился, там и пригодился, как говорится.
— Клещи тебя не достают?
— Бог миловал.
— Скоро спрей привезём.
— Это было бы неплохо.
— Мы вот тогда что, — Зиновий приподнялся для важности момента. — От лица Содружества ты назначаешься мэром Лучегорска.
— Это зачем ещё?
— Как зачем? На паёк тебя поставим.
— Паек… это хорошо, — прикинул Палыч, доставая из бороды крошки.
— А я про что? Ящиков с провизией тебе оставим. А всех делов то — следи за вышкой связи и колонкой. Теплицу тебе справим. Будешь овощи выращивать?
— Конечно! — обрадовался новый мэр не столько званию, сколько перспективам, которые оно давало.
— Если честно, Палыч, то только ты здесь, видимо, знаешь, как запустить ГРЭС. Оставлю тебе людей. Будешь решать этот вопрос. Скоро ещё люди с Хабаровска приедут. Встретишь. А нам надо в Бикин. Муравьев отогнать. Генерал там весь на взводе.
Палыч кивнул и робко поправил шапку. Выполнять указания он умел. И если новое начальство даже вездехода не забирало, а, напротив, делилось собственными припасами и технологиями, это говорило о том, что стоит идти за ним до последнего.
— Пойдём, Палыч, — поманил адмирал. — Экскурсию тебе по составу проведу. Помоешься, одежду с обувкой новую получишь. Если захочешь, то покажешь нашим инженерам, как работают твои двигатели. А заодно подскажешь, что с ГРЭС делать.
— Да запросто! — повеселел Палыч.
Для него это был как подарок на Новый Год, который давно не ждал. И пусть безбородый Дед Мороз скорее походил на Санта Клауса в красном костюме, но выглядел парень как посланник из будущего. Он щедро делился подарками-технологиями. Но более того — дарил надежду на лучшее.