Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков

Граменицкая Елена Владимировна

Отдышавшись, толстяк распечатал конверт и вытащил тонкий сложенный вдвое листок.

«Дорогой месье Рибо!

Имеем честь пригласить вас в знаменитый Отель на Холме.

Вы выбраны из бесконечного числа претендентов для участия в благотворительном костюмированном гала-вечере, который состоится 12 июня 2022 года в „Роял Парке“, Эвиан, в ресторане La Suite.

Проживание участников за

счет компании Revelation Global.

Сердечно рады приветствовать вас в нашем. le paradis oubli'e.

Генеральный менеджер отеля.

Месье Леконт Арно».

Гаспар крякнул в недоумении.

Знаменитый Отель на Холме… Ну как же. Гаспар помнит. Год назад он снизил им показатель по оформлению десертов. Поэтому они решили выслужиться и включили в список приглашенных? Неплохо.

12 июня. Так это же послезавтра!.. Что же делать?

Толстяк испуганно скосил глаз на врача, который продолжал заполнять анамнез, не обращая на пациента никакого внимания.

«Сейчас симпатичный эскулап нагрузит меня строжайшей и безжалостной диетой, от которой любой ноги протянет.

Почему бы не позволить себе напоследок небольшой гастрономический отрыв?

„Забытый рай“ – точно подмечено, изыски их ресторанов достойны нескромного сравнения.

Кухня в „Ла Сьюте“ отменная. Гранд-шеф Кабо до сих пор служит в стенах отеля и, безусловно, сотворит очередной шедевр… Последний раз, только лишь раз… А потом отдамся в руки герра Мюллера, о да… и начну новую жизнь.».

Предвкушая удовольствие от предстоящего наслаждения и от дальнейших обследований в кабинете симпатичного врача, Гаспар почувствовал, как его рот наполнился слюной, а пах вновь затвердел. Толстяк судорожно сглотнул и улыбнулся до ушей.

«Решено – кутим! А потом я весь ваш, дорогой доктор. Можете вывернуть меня наизнанку!»

Размечтавшийся похотливый гурман, засунув руки в карманы брюк, заставил себя расслабиться и приготовился слушать наставления врача.

Его пухлые пальцы нежно поглаживали тисненный маленький конверт, где спряталась маленькая тайна. Ключик в мир сладостного порока.

Хелен Грюнберг

Хелен Грюнберг, уроженка Шпиза, небольшого городка на берегу Тунского озера, сухопарая миниатюрная швейцарка пятидесяти с небольшим лет, в отчаянии отключила телевизионную панель.

Хмурое дождливое утро и так привнесло достаточно негативных ноток в ее настроение, а тут еще бесконечные рассуждения футурологов и псевдонаучных экспертов о последствиях предстоящего парада планет. Сколько их уже было… Каждые двадцать лет начиналась шумиха и так же заканчивалась. Мир не рухнул. Вспомнить хотя бы панику 2012 года, на котором окончились пресловутые

календари майя. Сколько человек готовились к апокалипсису, рыли бункеры, запасались едой, кутили напропалую. Сходили с ума.

И что? Пережили… Посмеялись… Прослезились.

Глупые сказки для истеричных особ вроде ее соседки Марты.

Покопавшись в собственных ощущениях, Хелен вычислила более подходящее объяснение плохому настроению. Да что говорить, причина банальна. Не надо далеко ходить.

Она стареет. Безудержно. Катастрофически. И самое неприятное в этой ситуации, что процесс можно остановить и даже повернуть вспять. О чем еще десять лет назад женщины лишь мечтали – сейчас стало реальностью. Но реальностью для обеспеченных особ. Хозяек жизни.

Однократный курс омоложения в одной из ревитализационных клиник, которые размножились в Европе, словно грибы после дождя, стоил несколько тысяч евро.

Но требовалось как минимум три повторных. Или не было смысла начинать.

Деньги у нее были, но Хелен хранила их на черный день.

Смешное определение беспросветного будущего.

Что для нее «черный день»? Смерть близких? У нее их не было. Фрау Грюнберг жила одна в компании трех стерилизованных кошек.

Болезнь? Операция? Трансплантация органов?

Хелен все чаще приходила к выводу, что у нее уже давным-давно наступили черные дни, пустые, холодные, одинокие, безрадостные.

Они длятся не менее двадцати лет. Черные годы, которые она проживала, словно спала летаргическим сном человека с ампутированной частицей сердца, правым или левым желудочком. Или с ополовиненной душой.

Ее палачом были не раскаяние, не тоска и уныние. Долгие годы ее душу пожирала обычная зависть.

Первая червоточина появилась уже давно – в юности.

Зависть к более привлекательным и уверенным в себе сверстницам, расхватавшим, словно горячие пирожки, перспективных представителей сильного пола.

Зависть к достатку их родителей, отрывавшему запретные двери.

Зависть к их наглости, беспринципности, безнаказанности. Зависть и злость, что собственные моральные устои не позволяют ей идти тем же путем.

Мир трещал по швам. Рассыпался словно карточный домик.

Зрея, порок менял приоритеты.

Хелен изнемогала от неудовлетворенности, от бесплотных попыток догнать утвердившихся, реализовавших себя подруг.

Достаток и мир в доме, состоятельные мужья или щедрые любовники, талантливые дети, успешный бизнес…

Она с тихой радостью выслушивала сплетни о тайных связях или внебрачных отпрысках, об опасности банкротства или подозрениях на смертельный недуг.

Делая сочувственный вид, роняя лживые слезы, она потирала в душе руки от порочного счастья. Не все коту масленица… Богатые тоже плачут.

Обманывала себя, показательно критикуя попытки бывших подруг перехитрить возраст, доказывая всем, что стареть надо естественно. Страдая в душе от невозможности, точнее от нежелания потратить деньги на собственные омолаживающие процедуры.