Игры судьбы

Алиса Аврельева

— Иногда нормы бывают донельзя скучными. — машу головой, отгоняя от себя странные мысли. Так, нужно заканчивать разговор, пока опять не выдала ахинею. — Ладно, спасибо за помощь.

Стыдливо разворачиваюсь и, перед тем, как вернуться обратно, натыкаюсь на часы, «удобно» висящие на колонне. Вот это я сглупила, конечно. Видимо, попадать в идиотские ситуации — моё хобби.

— На здоровье. — слышится хриплый шепот сбоку от меня, и я резко дёргаюсь.

Мужчина обаятельно хмыкает и спокойным шагом направляется к выходу.

Ох, Александра,

как же нелепо ты себя ведёшь иногда.

Заправляю за ухо выбившиеся волоски и ретируюсь к друзьям.

— Как поговорили? — Андрей ободряюще хлопает меня по плечу, когда я усаживаюсь на своё место. От него так и веет волной позитива.

— Нормально.

— Ну, и как его зовут? — вмешивается Маша, её глаза горят явным любопытством. Один лишь Женька молчит и внимательно смотрит на моё лицо.

— Олег. — не знаю, почему это имя всплывает в голове, но отступать уже поздно.

— На студентика он не похож, на вид ему больше тридцати. — не унимается Машка.

— Просто он плохо сохранился. — ну вот, опять несу бред.

— А я что-то не увидел искр между вами, вы так быстро поговорили. — продолжает забавляться Андрей, с аппетитом допивая n-количество кофе.

— Можешь на сварку посмотреть, там искр достаточно. — улыбаюсь и беспечно пожимаю плечами. — Не судьба, ребятки. Не судьба.

* Hourstone — I Will Find a Way

Глава 2

Выходные пролетели так быстро, будто их вовсе не было. Поговорив с заведующей, мы с Машкой решили сделать перестановку в нашей комнате. Мне нравилось общежитие, в котором мы поселились: тепло, светло, никаких тараканов (по-крайней мере, за три года я ни разу не удостоверилась в их наличии). А теперь, после перестановки мебели, стало ещё и уютно. Ненужный хлам мы дружно решили выбросить.

Говорят, утро понедельника никогда не бывает добрым, однако я привыкла вставать рано. И всё было бы замечательно, если б не сегодняшняя пара по социологии, на которую я должна буду принести переписанную лекцию.

И вроде причина уважительная была, да и справка имелась, вот только Елена Васильевна всё равно хотела видеть материал по пропущенной теме.

А я что? Я, конечно же, забыла это сделать из-за насыщенных выходных.

— Маш, можешь дать мне тетрадь по социологии? Я быстренько перепишу прошлую тему и верну обратно. — вовремя вспоминаю, когда мы собираемся в универ.

— Будешь делать это на лекции?

— Угу, а что мне ещё остаётся? Тем более, первой парой у нас стоит история зарубежной литературы. — в голове всплывает образ пожилого преподавателя — Алексея Петровича, и мои губы растягиваются в улыбке. Мужик он, конечно, хороший и добрый, но вот лекции у него такие, что с первой минуты начинаешь попросту засыпать.

Из-за того, что подруга долго выбирала наряд, мы приходим за пять минут до начала пары. Естественно, все лучшие места для «ничегонеделания» уже

заняты, поэтому приходится садиться на свободный первый ряд. Гул однокурсников ни на секунду не прекращается, голоса парней плавно сливаются с хихиканьем девушек, большинство которых одеты «с иголочку».

Я бегло осматриваю себя. Вновь свободная футболка, любимый комбинезон, правда, чёрный, и кроссовки. Ну и ладно, зато удобно.

Тряхнув головой, беру тетрадь по социологии и быстро начинаю переписывать материал.

Когда слышится звонок, дверь аудитории медленно открывается, и голоса студентов начинают стихать. Отрываюсь от тетради, поднимаю голову вверх и, кажется, забываю, как дышать. Грудную клетку сжимает неприятное чувство волнения, ладони холодеют и немного подрагивают.

Смотрю и не могу поверить в происходящее.

К своему столу уверенным, медленным шагом направляется… незнакомец из кафе! Лёгкая ухмылка, застывшая на его губах, жгучий взгляд серых глаз, острые скулы. Это точно он! Нет, не может быть!

— Это то, о чём я думаю? — удивлённо шепчет Машка, дёргая меня за руку.

— Я не экстрасенс, но, поверь, я думаю о том же самом.

Мне становится неловко. Безумно хочется стать невидимкой, раствориться или же просто вылететь из кабинета.

Чёрт, ещё и первый ряд.

Тем временем, мужчина складывает руки на груди и властно садится в преподавательское кресло.

— Доброе утро, господа. — разрезает тишину его бархатный голос. — Меня зовут Дмитрий Константинович. Фамилия моя Довлатов, однако её можете не запоминать. Вполне достаточно, если в вашей голове будут возникать сведения о моём имени и отчестве. Вы уже дети взрослые, поэтому, наверное, поняли, что я буду вести лекции по истории зарубежной литературы. Некоторым группам не повезёт: они попадут ко мне и на практические занятия. Есть какие-либо вопросы?

Мужчина лениво откидывается на спинку бежевого стула, внимательно наблюдая за реакцией студентов.

— А где Алексей Петрович? — доносится до моего слуха наигранно-нежный голос соседки справа от меня, и я невольно зажмуриваюсь.

Нет, только не смотрите в эту сторону… И надо же было этой рыжеволосой особе сесть рядом со мной! Преподаватель молчит, и я быстро распахиваю глаза.

Как оказывается, зря.

Мужчина наклоняется вперёд и складывает на стол сцепленные ладони. Взгляд становится проницательным, губы слегка приподнимаются в подобие улыбки.

— Он оставил эту должность. — наконец, изрекает Довлатов и задумчивымо рассматривает моё лицо.

Наверное, наилучшим вариантом было бы опустить голову, но я сижу как громом поражённая. Преподаватель хмыкает и, наконец, разрывает зрительный контакт между нами.

— Я так понимаю, вопросов больше нет? Отлично. Тогда начинаем лекцию.

Однокурсники начинают шелестеть тетрадями, внимая каждому слову мужчины.

— Выдохни. — весело шепчет Маша, и мне приходится часто заморгать. А ведь и правда, я, словно под гипнозом, затаила дыхание.