Игры судьбы
Шрифт:
Да уж, тут забудешь, конечно.
Смотрю на Елену Васильевну, и в голове почему-то мелькает мысль о том, что она довольно симпатичная женщина. Миниатюрная брюнетка с тонкими чертами лица. Определённо цепляет своим внешним видом.
— Хорошо. — удовлетворительно произносит Дакова, чем выводит меня из размышлений, и отдаёт тетрадь обратно. Затем находит мою фамилию в журнале посещаемости и что-то быстро черкает. — Можете быть свободны.
Негромко прощаюсь, радостно, как можно быстрее, выбегаю из аудитории и…
— Нужно быть осторожнее. — шепчет Довлатов возле моей щеки, обдавая горячим дыханием с кофейным ароматом. Его рука крепко придерживает меня за локоть.
На секунду теряюсь. Он стоит неприлично близко, в серых глазах мелькают смешинки, но выражение лица остаётся непроницаемым.
— Согласна, вам бы поучиться этому навыку. — когда-нибудь я хорошо поплачусь за свой длинный язык. Ну почему я никогда не думаю о последствиях?
— Похоже, наглость — ваше второе имя, да? — ухмыляется мужчина, но руку не отпускает. Большим пальцем неосознанно гладит моё предплечье, и от этого жеста мне становится ещё жарче.
— Нет, в паспорте написано только одно. — сглатываю, растворяясь в пучине серых глаз.
— Видимо, Бог миловал.
— Не то слово.
Не выдерживаю столь пристального взгляда преподавателя и опускаю голову. Теперь моему взору открывается рубашка с тёмно-синим галстуком, который так и просится притронуться к нему и поправить на середину. Не знаю, что мной движет, но я медленно тяну ладонь к шее Довлатова, невесомо притрагиваюсь кончиками пальцев к гладкой ткани и тут же одёргиваю руку, когда за спиной раздаётся немного резкий голос Даковой:
— Дмитрий Константинович? Не ожидала вас увидеть.
Мужчина осторожно отпускает мою руку и переводит пронзительный взгляд на Елену Васильевну.
— Да, я умею делать сюрпризы. У меня к вам разговор есть.
Застываю на месте. Кажется, у меня даже щёки немного покраснели. Представляю, как эта дурацкая ситуация смотрится со стороны. Извиняюсь перед преподавателями, стараясь не смотреть на их лица, и быстрым шагом ретируюсь в противоположную сторону со смешанным чувством внутри.
Глава 5
Сижу в кафе и пропускаю мимо ушей разговоры одногруппников. Голова забита одной единственной фразой: «Мы женимся». Казалось бы, что может испортить моё настроение? Правильно — ничего, кроме новости о том, что мама выходит замуж за Влада. Мерцавца, которого даже «отчимом» я не в силах назвать. Вспоминаю его лицо, и хочется скривиться.
— Сань, ты чего? — Маша дёргает мою руку, в голубых глазах появляется настороженность.
— Всё нормально. — говорю так неправдоподобно, что самой становится тошно. Думаю лишь о том, как расторгнуть свадьбу. И, кажется, у меня начинает созревать план.
— Ты
— Да. — мимоходом смотрю на время и закусываю губу. — Мне нужно Довлатову показать лекцию. Увидимся завтра.
Прощаюсь с друзьями и задумчиво поднимаюсь на пятый этаж. Голова начинает раскалываться от различных мыслей. Подхожу к нужному кабинету и, не сумев сориентироваться, ударяюсь рукой об открывающуюся дверь.
— Если и дальше я буду встречать вас в ущерб себе, то, боюсь, до окончания года не доживу. — потираю ушибленное место и раздасованно морщусь, пока Довлатов с лёгким удивлением осматривает меня с ног до головы.
— Это всё ваша природная «грациозность» плюс приобретённая невнимательность. — мужчина аккуратно берёт мою руку, на что я громко выдыхаю, и, увидев ответную реакцию, начинает хмурить брови. — Больно?
Неожиданность, приятное тепло и лёгкое покалывание кожи от его прикосновений. Пожалуй, вот что я сейчас чувствую, а не боль. Определённо странная реакция, которая мне абсолютно не нравится.
— Нет. — спустя несколько секунд негромко отвечаю, рассматривая ресницы собеседника: тёмные, густые, длинные — любая девушка позавидует. Да что там, даже у меня таких нет, хотя я редко пользуюсь косметикой и не мажу их всякой химией.
Боже, я точно ненормальная, раз думаю о ресницах, а не о том, что мы практически вплотную стоим в университетском коридоре, и преподаватель гладит мою ладонь. При другой обстановке это, наверное, показалось бы романтичным.
Убедившись, что ничего серьёзного нет, Довлатов размеренно произносит:
— Проходите. Я сейчас подойду.
Захожу в кабинет и бегло осматриваюсь, пока мужчина куда-то исчезает. Светлые стены, несколько деревянных шкафов, напрочь забитых папками и книгами, четыре стола. Ничего особенного. Хотя, чего я ещё ожидала?
— Не советую стоять так близко к двери. — слышится насмешливый голос возле моего уха, и я вздрагиваю.
— Я вам лекцию принесла.
— Неужели? — наигранно удивляется Дмитрий Константинович, обходит меня и, сложив руки на груди, опирается бедром на стол. Серые глаза пытливо рассматривают моё лицо. — А я уж подумал, что вы соскучились.
— Пока не успела. — пожимаю плечами, и мужчина ухмыляется.
Начинаю копошиться в рюкзаке, пытаясь как можно быстрее достать тетрадь, но из-за невнимательности отпускаю ручку, отчего всё содержимое высыпается на пол. Ну что за невезение!
Сажусь на корточки и слышу тихий хриплый смех. Поднимаю голову, встречаясь с радостным лицом Довлатова. Подставив кулак к губам, он тщательно пытается скрыть улыбку, но выходит у него, мягко говоря, не очень.
Раз, два, три… Кажется, этот способ должен помочь избавиться от стыда. Быстро запихиваю всё обратно в рюкзак, не заботясь о порядке, и подаю нужную тетрадь преподавателю.