Игрывыгры
Шрифт:
– Ягодка, ягода, ягодница, ягодица… Насчет последнего ей зачет.
– Не отвлекайся на чужие караваи. Пошутили, и будет. Выкладывай версию.
–Значит, так. Первая камера ведет постоянную запись, посмотри на номера машин, которые последнее время у подъезда паркуются.
– Тебе что, сказать сложно?
– Один автомобиль ты знаешь как облупленный.
–
– Стоп, сообщение пришло. Опять план корректируется.
– Звони шефу!
1
– Дебил, ты что наделал?! – раздалось над головой. – Ты же его убил!
Приходящий в себя Михаил спинным мозгом почувствовал, что глаза лучше не открывать. Раньше роль мертвеца не нравилась, но сейчас…
Он остался лежать в прежней позе.
– Да не мог я, – донесся другой голос, гулкий и басовитый. – Приложился не сильней, чем всегда.
Послышалась непонятная возня.
– А если все-таки грохнул? У него даже на бутылку не нашлось, пустой, как мой гроб до поры до времени. И рубаха в крови.
– Зато какие штаны фирмОвые. Как раз мой размерчик. Подфартило. С паршивой овцы хоть штанишки…
С Михаила принялись стаскивать трофейные джинсы.
– А под штанами-то – пусто.
– Я не брезгливый. Может, он тоже с кого-то снял. Главное, вещь хорошая. Ты не понимаешь, а я в свое время видывал и знаю: тебе на такую тряпку полгода за станком фигачить.
Михаил по-прежнему прикидывался трупом. Почти профессионально. Не пропадать же бесценному опыту последних дней.
Чье-то ухо прислонилось к груди.
– Скорее жив, чем мертв.
– Это хорошо, не люблю мокрухи. Чешем отсюда.
Шаги стали удаляться, и веки Михаила с великой осторожностью приоткрылись: две коренастые тени скрылись за углом.
Боль в груди заставила сгорбиться, подняться удалось с трудом. Пошатываясь, он двинулся в сторону дома. Без штанов, но – наплевать, для него все потеряло значение. Хватит. Домой.
Едва он показался из-за гаражей, с улицы послышалось:
– Эт-то что у нас тут такое?
Михаила будто прострелило, но он, делая вид, что не замечает, продолжил идти в другую сторону.
– Эй, бесштанная команда! Крру-у… гом! К нашему шалашу строевым шагом – ать-два! И быстрее. Только не падать, нам еще не хватало грязь в машину тащить.
Метрах в пятидесяти у тротуара притулился полицейский «луноход», из него на явного оборванца, бредущего в никуда и при этом избегающего встречаться взглядом, глядели две улыбающиеся ряхи.
– К тебе обращаются. Стоять!
Силы не равны. Удрать не получится. Двое молодых, здоровых, с оружием и на машине против одного усталого и побитого – счет много-ноль в чужую пользу. Михаил повернул к «воронку».
– Пьян? – раздалось оттуда.
Он безмолвно опустил голову. Пусть считают, что пьян.
– Бомж?
Снова тишина.
– К тебе обращаются! Как зовут?
– Михаил.
– Фамилия? Отчество? Не тяни кота за нежные места. Адрес?
Если
Михаил представился по полной программе. Полицейские повеселели.
– Почему без штанов?
– Ограбили.
Недоверчивый смешок был ответом.
– А рубаха почему в крови? – Один из поймавших его представителей закона презрительно-брезгливо оглядел оставшееся приличное покрытие Михаила. – Скажешь, пальчик порезал? А ощущение складывается, что тебя или ножом пырнули, причем неоднократно, хе-хе, или расстреляли. Тоже неоднократно. Кровь-то – твоя? Может, «скорая» нужна?
– Это не моя рубашка, здесь подобрал.
Полицейские снова хмыкнули.
– Полезай, будем разбираться. Если ни в чем не замешан, посидишь недолго. Пока родственники не заберут.
– А если не заберут?
Водитель «лунохода» удивился:
– Есть и такой вариант? Тогда дело плохо.
Михаила затолкали в зарешеченную заднюю часть, где в полутьме уже теснились трое: парень, девушка и старик. Лица двух первых одинаково выражали крайнюю степень убитости, но на влюбленную парочку парень с девушкой не походили. Пусть по похожести настроя их зачислили бы в близнецы, однако девушка на голову превосходила соседа по всем параметрам, все было при ней, от форм до одежды. Парнишка не тянул даже на разового спутника такой дивы – ничего тяжелее мышки не поднимал, с подобными особами общался исключительно под чужой аватаркой, а в реальной жизни они его игнорировали. Сейчас оба тупо глядели в пол. Неопрятно заросший старик кашлял, от засаленной грязной одежды подванивало, зато глаза горели энтузиазмом. Видно, что ничего непоправимого в случившемся он не усматривал, и заговори с ним кто, он привел бы кучу доказательств, что все прекрасно, и волноваться не о чем. Увы, к разговорам соседи расположены не были.
Все трое нервно глянули на окровавлено-голого новичка, но безропотно подвинулась, и «воронок» унес компанию к началу нового пути в жизнь. К его черному входу.
2
Внутри машины сразу последовал окрик:
– Не разговаривать!
Прикрывавшийся ладонями Михаил старался держаться как можно тише. Старик, беззубо шамкая, бурчал что-то под нос, парень наблюдал за дорогой, девушка то отводила взгляд от жилистых ног Михаила, то заставляла краснеть, нахально их разглядывая. В такой почти полной тишине (если забыть про орущую прокурено-хриплым скрежетом древнюю рацию полицейских) разношерстная компания прибыла в участок.
Выгруженную четверку препроводили в небольшую клетку с мощной стальной решеткой, где уже находились, лежа вповалку, восемь человек. Теперь к ним добавились еще трое.
Трое – потому что девушку поместили в соседнюю клетку. Женскую. Там народу было меньше, но место тоже не пустовало: посреди помещения вольготно спала цыганка, а у стеночки сидели две бабки, не разговаривавшие ни с кем, а друг с другом особенно.
Конец ознакомительного фрагмента.