Их было четверо. Приключения в микромире. Том III
Шрифт:
— A-а, Машенька и Дашенька… — услышала она голос Тимы. — Ты их помнишь, Ван?
— Еще бы! Можно подумать, что мы год, как ушли из Джохора.
— Тима, я хочу домой! — вдруг тихо сказала Катя. В ее голосе слышались слезы.
Все опустили уменыпители и повернулись к Кате.
— Что ты, Катя? — спросил Тима.
— Не знаю. Мне стало страшно. Я подумала, что мы на всю жизнь останемся такими…
— Перестань, что за ерунда! — сердито сказал Тима. — Можно подумать, что ты какая-нибудь доисторическая слабонервная барышня!
Виктор
— Доисторические «барышни» не были слабонервны, — заметил он небрежно.
— Ну, дореволюционная, подумаешь! Какая разница!
— Значительная.
— Обрадовался! Зацепил!
Слушая эти пререкания между Тимой и Виктором, такие знакомые, привычные, Катя успокаивалась. Готовые было брызнуть из глаз слезы высохли.
Катя засмеялась:
— Эх вы, драчуны неисправимые!
— Ну, вот и отлично! — обрадовался Тима. Он терпеть не мог слез. — Прошло?
— Прошло! Давайте в догонялки играть.
Она коснулась рукава Виктора и побежала. Виктор за ней. Тима и Ван тоже пытались ее поймать, но она ловко изворачивалась.
— Витя, сними нас! — крикнула она на бегу. Два раза просить об этом не пришлось.
— Об одном жалею, — говорил Виктор: — нет у нас цветной пленки. Какие бы получились кадры!
— Чудо! Прелесть! — щебетала Катя. Она совсем позабыла о своих недавних страхах.
Уже стемнело, когда ребята, вдоволь надышавшись свежим воздухом, опустились внутрь листа.
Там путешественники устроились в одной из воздушных «комнат» и начали готовить ужин.
Ужин ничем не отличался от обеда, но, в общем, не походил ни на то, ни на другое.
— Просто чай с булочками! — решила Катя.
Но сок все же мало напоминал чай, а крахмал еще меньше походил на булочки. Да разве важно это? Еда необыкновенная, а это уже само по себе чего-то стоит! Так дружно решили все четверо.
— Тима, завтра мы не пройдем к коре ветки? — спросил Виктор.
— Нет, куда там! Надо торопиться. Чем меньше мы здесь пробудем, тем лучше. Я побаиваюсь, как бы Анатолий Степанович не нагрянул в лабораторию.
Эта мысль упорно преследовала Тиму.
— Спать, спать! — торопил он. — Завтра подниму вас чуть свет.
Дежурных решили не назначать. Тима умел просыпаться в точно назначенный для себя час и обещал всех разбудить.
Подостлав костюмы, ребята улеглись на них, радуясь, что можно спать без шлемов — в них так неудобно!
— Хорошо бы костер развести, — мечтательно сказала Катя. — С костром уютно. Помню, мы ходили с ребятами в лес — хорошо было. Кругом деревья, птицы поют, костер горит…
— Я тоже люблю жечь костер, — присоединился к ней Виктор.
— И мне нравится на огонь смотреть, — сказал Ван.
— Ничего, ребята, потерпите до завтра. Разведем дома костер, прямо у нас в саду! — пообещал Тима.
— Так тебе и позволили!
— Ну, не позволят в саду, уйдем в горы. На этот раз по-настоящему.
— А ты все же молодец,
— Ну что ты, Катя… Ты забываешь — я ведь здесь не первый раз. Иначе, пожалуй, и мне было бы трудно. А так…
— Еще много значит, когда представляешь себе общее устройство дерева, — вмешался Ван. — Тогда и не кажется все одинаковым.
Наступило долгое молчание.
— Хорошо все-таки, ребята, что завтра мы возвращаемся, — сонно пробормотала Катя. — Я соскучилась по Джохору, и, вообще, мне…
Катя не договорила. Она крепко уснула, подложив под щеку ладонь. Она всегда засыпала первая. Ван и Виктор тоже, как видно, задремали. Только Тиме не спалось. Он лежал с открытыми глазами, переворачиваясь с боку на бок, — то ли он боялся проспать, то ли мысли о завтрашнем дне не давали ему покоя?
«Может ли мама узнать? — спрашивал он сам себя. — Но как? Откуда? Впрочем, всякое бывает».
Лучше не думать. Он еще раз перевернулся и закрыл глаза, чтобы скорее уснуть.
Его уже начала одолевать дремота, как вдруг чуткое ухо уловило какой-то шорох. Но повернуться, посмотреть, в чем дело, было лень. А шорох не прекращался. Он то замирал, то усиливался.
Решив, что это ему кажется, Тима только крепче зажмурился. Но что-то упорно продолжало шелестеть. Тогда Тима открыл глаза, повернулся и… от удивления сел. Перед ним, одетый в полное обмундирование, с кинокамерой через плечо и с шлемом в руках, стоял Виктор.
— Ты куда?
— Хочу побродить немного, кое-что доснять. На обратном пути будет некогда, — деловито сказал Виктор.
— Как это — побродить? Да ведь ты заблудишься.
— Почему я обязательно должен заблудиться? Ты же не заблудился.
— Что из этого? Я знаю устройство дерева, а ты нет. Потом, я здесь не первый раз, ты же знаешь. Кроме того…
— Кроме того, я не маленький и сам за себя отвечаю, — раздраженно перебил его Виктор. — Давно обхожусь без нянек.
— Обходись, как хочешь, там, на земле, мне на это решительно наплевать, а здесь я несу за тебя ответственность. Я не могу тебя отпустить.
У Виктора поднялись брови.
— Мне кажется, ты берешь на себя слишком много, — медленно произнес он. — Уж не думаешь ли ты на самом деле, что можешь меня отпускать или не отпускать?
— Вот чудак, — усмехнулся Тима. — Разве в этом дело? Мы пошли вчетвером. Держимся друг друга. Только тогда и не страшно, когда все вместе.
— Что может случиться со мной в этой пустыне с протоплазмой? Смешно!
— Не знаю. Ты можешь заблудиться, попадешь в такое место, откуда не выберешься. Может испортиться радио, наконец…