Их было четверо. Приключения в микромире. Том III
Шрифт:
Спускаясь по серебряной дороге, Сергей Петрович увидел два сияющих ему навстречу луча.
«Они! Возвращаются. Тем лучше. Ну, держись, Тимка! Долго будешь помнить. Если бы мать узнала, она бы с ума сошла!»
Едва он соскочил с ленты, как к нему подбежали двое. Он не разобрал сразу, кто именно.
— Почему вас только двое? Где остальные? Тима, ты?
— Нет, это я, Ван. — Голос Вана дрожал.
Сергей Петрович насторожился.
— Здесь только я и Виктор, — продолжал Ван. — Мы не знали, как нам подняться.
— А
— Их нет… Они улетели… с листом.
У Сергея Петровича в глазах потемнело.
— Когда? — отрывисто спросил он.
Ван, задыхаясь от волнения, торопясь, теряя слова, рассказал все, как было. Сергей Петрович слушал молча, затем молча шагнул на серебряную ленту дороги, знаком велев мальчикам следовать за ним.
Пока серебряная лента несла их наверх, Сергей Петрович еще раз заставил Вана рассказать все подробности.
Ван ни словом не обмолвился о ссоре Тимы и Виктора. Он изобразил дело так, будто Тима и Катя случайно задержались.
Чем больше слушал Сергей Петрович, тем яснее для него становились размеры катастрофы. Искать ребят невероятно трудно. Неизвестно, куда их унесло ветром. Радиопеленгаторы? Да, конечно, но предполагалось, что с их помощью можно обнаруживать микролилипутов на участке лаборатории возле дерева. Тогда это просто. Но сейчас? Как искать пылинку, если, ко всему вдобавок, неизвестно, куда ее унесло?!
Вада, узнав о случившемся, рассвирепел. Шагая взад и вперед по аппаратной, он отчитывал ребят.
Ван и Виктор подавленно молчали. Сергею Петровичу даже стало жаль их.
— Оставь, Вада, — сказал он другу. — Ну что ты на них накинулся? Этим делу не поможешь!
— Ты и сам хорош! — кричал Вада. — Сколько раз я тебе говорил: незачем позволять Тиме крутиться здесь! Ведь он же мальчишка — рано давать ему в руки такие опасные игрушки! А ты и слушать не хотел. Наоборот, сделал из него чуть ли не механика. Вот теперь радуйся!
— Да перестань ты! — вышел из себя Сергей Петрович. — Давай лучше подумаем, как быть. Нельзя терять время. Какое счастье, что пришли радиопеленгаторы! Мы должны найти ребят, если… Да что там: говори, с чего начинать?
Первое, что решили сделать, это собрать те листья, которые лежат возле дерева, и просмотреть их под микроскопом. Если, к счастью, удастся обнаружить лист с ребятами, все будет в порядке. А если нет, ну, тогда придется действовать по-другому.
Вана и Виктора послали собирать листья. Сергей Петрович вышел вместе с ними, чтобы запереть собак.
Через несколько минут Долинский вернулся в аппаратную. И там они с Вадой стали обсуждать, каким образом организовать поиски в том случае, если ребят унесло ветром за пределы сада при лаборатории.
Разумеется, нужно спешно монтировать радиопеленгаторы. Эх, Кривошеина нет! Он сейчас так необходим! Втроем они
— Пойдем, Вада, нельзя терять ни минуты! — лихорадочно твердил Сергей Петрович. — Надо немедленно начинать.
— Пойдем, пойдем, — соглашался Вада. — Только… не нервничай так! Ну, ну, я все понимаю… Но мы ведь их найдем, я уверен! Главное — не терять голову…
Он подошел к другу и мягко положил ему руку на плечо.
Сергей Петрович молчал. Он думал о том, что сказать жене. Он охотно скрывал бы от нее, какая беда обрушилась на них, до тех пор, пока Тима не найдется. Но разве можно что-либо скрыть в маленьком поселке?!
Мария Николаевна слушала сбивчивый рассказ мужа и некоторое время ничего не могла понять.
Что такое он говорит? Аппаратная… микролилипуты. Какой-то оторванный лист… Какое это имеет отношение к Тиме? Ведь он же в горах.
— Да нет, говорю тебе! Они не ходили в горы!.. — ласково повторял Сергей Петрович. — Это они наврали…
— Ах, наврали! Я так и знала, что тут что-то не то! Ты распустил мальчишку! А теперь… теперь… Сережа, милый, неужели же это правда? Неужели он пропал и таким ужасным, невероятным образом? Микролилипут… Ужас какой! Ужас!..
Мария Николаевна разрыдалась.
Сергей Петрович молча гладил ее по голове:
— Маша, пойдем отсюда.
Сергей Петрович пришел со своей недоброй вестью к жене в институт.
В комнату все время кто-то заглядывал, не решаясь войти. Это были сослуживцы Марии Николаевны. Они еще ничего не знали и с недоумением перешептывались:
— Что-то случилось! Мария Николаевна плачет, и сам Долинский мрачнее тучи…
Сергею Петровичу никого не хотелось видеть, и он поспешил увести жену домой.
Слух о происшествии в семье Долинских быстро облетел весь Джохор. Он казался настолько странным, что многие отказывались ему верить.
О том, что в поселке существует «лаборатория превращений», известно было всем. Никто не делал из нее тайны. Первое время она вызывала жгучее любопытство, а потом все как-то привыкли к мысли, что есть в Джохоре странная лаборатория, где можно превратиться в невидимку, но ничего при этом не происходит особенно любопытного (кроме самого факта превращения, конечно): лазают где-то в почве, внутри дерева, только и всего.
И вдруг неожиданно лаборатория снова стала в центре внимания всего поселка.
Все заволновались. Долинских хорошо знали. И, кажется, не было ни одного человека в Джохоре, который отнесся бы равнодушно к их беде.
Происшествие было из ряда вон выходящим. Казалось невероятным, что можно будет найти пылинки, затерявшиеся где-то здесь, близко, но вместе с тем и недосягаемо далеко.
Случилось так, что в этот же день товарищи Тимы возвращались из дальнего похода в горы.
Шли они в ногу, растянувшись цепочкой, лихо распевая песни.