Их любимая злодейка
Шрифт:
После того как эльф проснулся на площади без клочка одежды, а потом прошагал через весь Тимок в женском халате, стесняться своего тела было глупо. Но лежать в одной кровати с голым мужчиной, видеть чужую возбуждённую плоть так близко было мучительно неловко. Его соперник, казалось, не знал стыда и делал всё, чтобы смутить Вечера сильнее. Но когда Сивер нагнулся и принялся вылизывать Миалэ там, едва ли не касаясь языком члена, ходившего в ней, это было уже слишком.
Он бы сбежал. Если бы не приказ жены, он бы сбежал. А потом проклинал бы себя последними
Миалэ выгнулась, сильно сжав мышцы. Дракон разряжался в собственный кулак, продолжая исступленно работать языком в опасной близости от эльфийского члена. От неловкости не получалось излиться, и Вечер со вздохом признал своё поражение.
Может, никто не заметит, что он остался неудовлетворён?
Как же, мечтай.
— Тебе помочь? — издевательски усмехнулся Сивер, кивнув на его по-прежнему твёрдое мужество.
Вспыхнув, Вечер прикрыл пах ладонью. Как унизительно. Что если Миалэ решит, будто он плохой любовник или слаб здоровьем? Что он за мужчина, если не способен кончить от близости с любимой женщиной?
Может быть, ему стоило…
Нет. Заниматься самоудовлетворением на чужих глазах не хотелось. Да и в успешности этих манипуляций он сильно сомневался.
— Вечер?
Теперь на его алую, распухшую плоть уставилась Миалэ. Словно мало было неловкостей и унижений за день!
— Всё в порядке. Не беспокойся.
Он не знал, куда деть глаза. Потянулся за лохмотьями халата, чтобы прикрыть своё позорное состояние, но жена извернулась и вобрала в рот его член.
Боги…
Она взяла в рот его член! Взяла в рот!
Её губы растянулись вокруг его трепещущей плоти.
Никто и никогда не…
Он не смел мечтать. Даже не думал о таких ласках. В Чарующем лесу презирали подобные извращения.
Одного прикосновения языка к перевозбуждённой головке хватило, чтобы Вечер излился.
Он не видел, с какой жгучей злостью смотрел на происходящее Сивер.
* * *
Сивер
Они были вместе три тысячи лет. Три тысячи грёбаных счастливых и мучительных лет. И ни разу — ни разу! — Миалэ не дарила ему таких ласк. Хотел ли он? Мечтал ли? Представлял ли ночами, как она склоняется над его пахом, размыкая губы? Да! Хотел, мечтал, представлял. Но никогда не просил, а тем более не требовал. Не позволял себе даже надеяться.
И что теперь видел?
Его жена, его Миалэ, сосала член другого мужчины. И не считала это чем-то омерзительным, стыдным, недостойным себя.
Проклятый эльф! Ворвался в его размеренную жизнь и всё отобрал. Почему ему, а не Сиверу, досталась эта награда?
— Я тоже хочу, — он отыскал в своём арсенале самую наглую улыбку.
Никто не должен был догадаться, как в ожидании ответа
Вытерев испачканные губы, жена улыбнулась:
— Хочешь? Ну так иди сюда.
Глава 47
Сивер
Он не верил, что она согласилась.
Неужели…
А может, не стоило этого делать? Как бы не полетели головы, когда память к Мхил Дракар вернётся. И если за белобрысую эльфийскую башку он не переживал, то своя была ему дорога.
И всё же Сивер не смог себе отказать.
Глаза Миалэ были мутные-мутные, взгляд — поплывший, расфокусированный. Губы потеряли очертания от поцелуев и того, что она сделала для эльфа.
Блестящие от влаги, припухшие, как они манили!
До смерти, до безумия Сивер хотел скользнуть в её рот. Жаркий. Любимый. Почувствовать наконец каково это, когда тебя окутывает мягкая горячая глубина.
Если бы Сивер повернул голову, то заметил бы, как соперник неловко отводит взгляд, косится в сторону ванной комнаты, мечтая сбежать. Но Сивер смотрел только на Миалэ, на то, как порочно раздвигаются её губы, на этот желанный приближающийся рот.
Сейчас. Ещё немного.
Сердце замерло в ожидании, дыхание перехватило. Любимая склонилась над его пахом, пальцы болезненно впились в ягодицы. Текущей головки — о, как же он тёк! — дразня, коснулось горячее дыхание.
Ну же. Ну!
О боги...
За три тысячи лет он успел забыть это ощущение. К Дроту всё, он его и не знал! Не знал, что удовольствие способно превратить мышцы в желе. Что одно касание влажного языка выбьет у него из-под ног почву.
Запрокинув голову, Сивер застонал. Он стоял на коленях перед кроватью. Миалэ лежала на животе и рукой ласкала твёрдую поджавшуюся мошонку. Снова язык прошёлся по уздечке — и от наслаждения подкосились ноги.
Он бы упал. Дрот побери, он бы упал, если бы вовремя подоспевший эльф не подхватил его сзади за плечи.
Сивер вздрогнул, но не нашёл сил отстраниться. Тело, проклятое, слабое, не привыкшее к изысканным ласкам, не избалованное ими, отказывалось подчиняться. Его никак не удавалось взять под контроль. Никак.
И плевать!
Сивер опёрся спиной на грудь эльфа, полностью отдавшись ощущениям.
Язык кружил по головке, тёплая ладонь мяла яички. Эльф над ухом смущённо сопел, но послушно служил опорой.
Закричав, Сивер содрогнулся всем телом: Миалэ наконец-то впустила его в свой рот. Как там было хорошо! Жарко, мокро, туго!
Он боялся открыть глаза. Боялся посмотреть вниз — на то, как любимые губы растягиваются вокруг его члена. Знал: один этот вид столкнёт его в пропасть.
Нет-нет, не так быстро. Сивер хотел продлить удовольствие, не потерять ни единой драгоценной секунды. Вдруг Мхил Дракар больше не расщедрится на подобные ласки?
Волшебство. Самое настоящее волшебство.
Под опущенными веками сверкали молнии. По телу бежала судорога за судорогой — одна слаще другой. Мышцы живота и ягодиц напрягались всё сильнее. Удовольствие захлёстывало.