Их соединила страсть
Шрифт:
— Я знаю, что Ламберт невероятно сварлив, но не думал, что он может быть таким грубым, — нахмурив брови, сказал Мартин. — Такое впечатление, что вы напомнили ему о чем-то таком, о чем он предпочитал бы никогда не вспоминать.
Дебора вздрогнула от проницательности Мартина. Их встреча, видимо, действительно напомнила Ламберту о том, как много лет назад он изменил жене. Судя по всему, он догадался, что Дебора, имеет какое-то отношение к любовной истории, приключившейся с ним в последние дни войны в далекой Бельгии, и именно поэтому отказывается иметь с ней дело.
—
В его голосе звучало столько неподдельного участия, что Дебора чуть не расплакалась, но напомнила себе, что ей предстоит встреча с женой Ламберта и она не имеет права распускаться.
Вместе с Мартином они прошли на кухню, украшенную накрахмаленными белыми занавесками. На подоконниках стояли горшки с фиалками различных оттенков, от белого до темно-красного. У раковины пожилая женщина чистила картофель. Вытерев мокрые руки о передник, она встретила Дебору приветливой открытой улыбкой.
— У нас гости? Боже, что с вашей ногой, дорогая?
Какие же разные люди Норманы, обессилено опускаясь на ближайший стул, подумала Дебора.
— Я плавала в реке... — с трудом выговорила она.
— Ну ничего! Мартин позаботиться о вас. Кажется, вы продрогли, как воробушек зимой. Сейчас напою вас горячим чаем, а пока укройтесь вот этим. — Она набросила на плечи Деборы теплый шерстяной платок ручной вязки, пахнувший лавандой.
— Не надо, я же вся грязная, — запротестовала Дебора.
— Ничего, ничего, платок можно постирать, зато в нем вы быстрее согреетесь, — успокоила ее Рей. — Сейчас дам вам еще и полотенце, чтобы вы могли высушить волосы. Одну минуту.
Надо уезжать и никогда больше сюда не возвращаться, думала Дебора. Жена Ламберта удивительно добрая женщина, и я не хочу причинять ей никаких неприятностей.
— Меня зовут Рей, — представилась хозяйка, наливая воду в чайник. А как ваше имя?
— Дебора. Приехала из Бельгии и остановилась у Камиллы.
— У Камиллы? Она скоро должны родить. Кажется, через три месяца. Господь не дал нам с Ламбертом детей, но я всегда рада, когда в молодых семьях появляются детишки. Это такое счастье.
Что касается Ламберта, то у него был ребенок, подумала Дебора. Моя мать. Мне надо убираться отсюда как можно скорее.
— Последние дни стояла такая замечательная погода, — продолжала Рей, — что мне совсем не хотелось торчать у плиты и заниматься готовкой. Так что я прекрасно понимаю ваше желание освежиться в реке. Ты выпьешь с нами чаю? — обратилась Рей к Мартину. — А как насчет овсяного печенья? Я готовлю его по рецептам моей бабушки. Когда-то она приехала в наш поселок погостить, но влюбилась в моего деда и осталась навсегда. Да, да! Вот ведь как бывает в жизни, дорогая.
Опустившись перед Деборой на колени, Мартин осторожно промыл рану каким-то сильно пахнувшим дезинфицирующим средством. Потом достал из потертого кожаного чемоданчика пинцет
— Замечательно, когда в доме свой доктор, — с удовлетворением заметила Рей.
— Доктор? — удивилась Дебора.
— Лучший на западном побережье острова, — с гордостью подтвердила хозяйка. — Как хотелось бы, чтобы он остался жить там, где родился, — в Исландии.
— Рей! Мы все это давно уже обсудили, — не допускающим возражения тоном отозвался Мартин, смазывая Деборе рану содержащей антибиотик мазью.
— Морская галька потому гладкая, что волны омывают ее тысячи раз, — невозмутимо возразила Рей. — Вам с сахаром, милочка?
Горячий крепкий чай помог Деборе отвлечься от нескромных мыслей, вызванных осторожным прикосновением рук Мартина к ее оцарапанному бедру. Молодому человеку из бедной семьи очень нелегко пробиться в люди и получить медицинское образование, думала она. Интересно, живы ли еще его родители. Почему она даже не попыталась расспросить Мартина о его жизни? Может быть, потому, что чем больше узнаешь человека, тем сильнее привязываешься к нему.
— Какое вкусное печенье, — вежливо улыбнулась она Рей.
— Завтра я еще раз осмотрю вашу ногу, — профессионально, не вкладывая в свои слова никаких личных эмоций, заявил Мартин, направляясь к раковине, чтобы вымыть руки.
— Приходите к нам обедать, дорогая, — пригласила Рей. — Я люблю, когда у нас гости.
— Спасибо, но я собиралась уже завтра выехать в Боргаднес, — в панике залепетала Дебора.
— Каким образом? — вытирая руки полотенцем, ехидно поинтересовался Мартин — Вы что же, собираетесь отправиться туда вплавь по морю? Так вы и в реке-то чуть не утонули.
— Я хотела плыть на корабле, — растерялась Дебора.
— Милочка! Корабль придет к нам только завтра после обеда, — сообщила Рей, — а ближайший рейс в Боргаднес и вовсе состоится лишь в среду. Я вот что предлагаю. На среду в нашем доме планируется небольшая вечеринка. Будет музыка, споем старые песни. Вы обязательно должна прийти.
— Спасибо, но я и в самом деле собиралась отплыть первым рейсом...
— Не принимаю никаких отговорок, — решительно возразила Рей. — Конечно, было бы еще лучше, если бы вы остались у нас до Рождества. Знаете, мы в Будардалуре сохранили традиции рождественского маскарада.
— Маскарада? — удивилась Дебора.
— Люди надевают маскарадные костюмы и маски и ходят из дома в дом. Надо отгадать, кто скрывается за той или иной маской, и, поверьте, иногда это очень непросто сделать. Так или иначе, в среду вы просто обязаны быть с нами.
Дебора окончательно растерялась перед таким натиском гостеприимства. Какая энергичная женщина. Наверное, Ламберту достается от нее, не без удовлетворения подумала она.
— Благодарю вас за приглашение, — дипломатично ответила Дебора, окончательно решив про себя, что в среду она отплывает из Будардалура.