ИХ. Книга шестая [СИ]
Шрифт:
Сердце полубога стучит прямо у меня перед глазами, тонкие нити сосудов, по которым перетекает энергия, вибрируют натянутыми струнами, голубая плоть пульсирует в такт силе – мои когти вонзаются в мягкую плоть, разрывая ее на куски вместе с тонкими нитями опутывающих цепей. А следом в тело Дамбаллы врубаются серпы, брошенные хранителем храма и пролетевшие по небольшой дуге, и практически разрубают пополам оболочку великого духа.
И падают у моих ног, не в силах продолжить полет без воли, направляющей их…
Несколько секунд я стоял в полной прострации, не зная, что теперь делать, а затем шагнул к той,
Не в силах победить сама, она обратилась к тому, кто однажды ей уже помог, пусть и поневоле. И сейчас я чувствовал, как она умирает. Последний удар стража храма нанес ей смертельную рану. До меня донеслись ее мысли: странные, далёкие и в тоже время близкие, словно лес говорит со мной. Она о чем-то просит, это нечто важное для неё. Прислушиваюсь, стараясь разобраться в отголосках ее мыслей. Нечто очень ценное, что-то, что не позволит ей исчезнуть без следа. Что это? Образы, мельтешение картинок и мыслей, джунгли, росток, пробивающийся из земли, что-то еще, что я не могу понять, новая череда образов и мыслей.
Ещё пытаюсь ухватиться, понять, что нужно сделать, но в ответ уже тишина – великий дух умер, окончательно покинув этот мир.
Я сидел опустошенный, и непрошеная гостья скатилась по моему лицу. Я видел много смертей, убивал сам, но сейчас что-то ушло из этой вселенной навсегда и мир стал беднее. Не знаю, куда уходят тени духов и богов, исчезают они окончательно из нашей вселенной, или есть и для них свой уголок и страна покоя, но, если есть, пусть ты найдешь там себе место света и тишины. Легких снов, Дамбалла.
Вставая с колена, я заметил на полу нечто крохотное, чего там раньше не было – маленькое семечко, едва светившееся в темноте, словно мелкий уголек. Возможно, об этом она меня и просила. Нагнувшись, поднял его и убрал к себе в поясной карман. Если я прав, то мне известно место, где тебе будет хорошо.
Черный туман, окружавший здесь все, начал постепенно рассеиваться после гибели его создателя. Перстень нага на руке неожиданно запульсировал, четко указывая направление на Длань Света. Я уже хотел отправиться туда, когда услышал за спиной: «Спасибо». Разум еще не осознал сказанного, а напружинившееся тело уже разворачивалось к новому источнику угрозы, чтобы увидеть высокого юношу с диадемой на голове, в легком, развевающемся за спиной плаще, одетого во что-то вроде туники и простых сандалий. Он стоял, улыбаясь, возле лежащих на земле серпов – грозного оружия хранителя храма.
– Смерть освобождает от уз и запретов: ограничения, наложенные Отцом, больше надо мной не властны. Я свободен! – он торжествующее засмеялся. – Сам себе тюремщик, сам заключенный, сам себя охранял и сам себя стерег. Бесконечные годы скуки и ожидания! А теперь я ухожу туда, где даже Владыка смерти не властен.
Он немного погрустнел, словно прислушиваясь.
– Я чувствую гнев отца. Когда он поймет, что начал терять власть над этим миром, то отдаст приказ всем мертвым восстать, устроив последнюю кровавую жатву в его честь, пока не иссякла сила в алтарях. Возьми их, – серпы, лежавшие на земле, воспарили и опустились
На это я скупо качнул головой.
– Нет.
Надеюсь, это прозвучало весомо. Уничтожив хранителя сокровищ, будь осторожен, чтобы не занять его место – старая как мир истина, прочитанная мной не раз на истлевших страницах книг и на надгробных плитах. И сейчас я буквально нутром чувствовал возможный обман: оружие бога – это всегда его частица, сила, воля, проявившаяся в мире, обретшая материальное воплощение на земле, навечно связанная с тем, кто его создал. И сейчас мне предлагали добровольно взять в руки нечто, несшее в себе волю бога, оставившего стража в этом месте. Нет, однозначно не прикоснусь к инструменту, олицетворяющему решение Немерона, желавшего, чтобы живые с мертвыми продолжали убивать друг друга вечно, устроившего в честь себя бесконечную фабрику смерти.
Отвернувшись
от призрака, протягивавшего мне оружие, пошел туда, где чувствовал Длань Света. Окружающее пространство начало, с одной стороны, обретать привычные свет и форму и становиться ближе к изначальным размерам, с другой – все сильнее ощущался привкус нереальности, присущий изнанке. За спиной сквозь туман проступили вырубленные прямо из скалы стены по-прежнему крохотного храма, вокруг все было завалено трупами, изрыто заклинаниями и утыкано, как настороженными ловушками, пятнами марева проклятий. Выживших не было.
Длань Абсолютного Света сиротливо лежала на каменном полу пещеры, укутанная чем-то черным, похожим на кокон. Нагнувшись, подобрал тяжелый артефакт и засунул к себе в сумку. Пригодится. Активировать его теперь нет необходимости. Как ни странно, Длань теперь, по непреложному правилу Игроков, мой трофей, взятый на поле боя.
…Скрижали стоят на постаментах возле алтаря Немерона, совсем небольшие по размеру, похожие на каменные книги, отличающиеся лишь цветами и символами, вырезанными на них – стоило войти в храм, и иллюзия с них спала. Первой снимаю с подставки сиреневую скрижаль, почувствовав солоноватый запах моря, а пальцы словно коснулись морской глади. Генеар, Владыка вод, я держу в руках твое обещание и благословение миру, твоя сила сделала пресной воду, наполнила жизнью высохшие после битвы с Древними моря, возродила реки и озера, заставив снова бежать ручьи по земле. Я вижу тебя, юноша с волосами из текущей воды, укрытый рыбацкими сетями.
Следующая золотистая табличка с символом Гелоры, богини с головой сокола и крыльями вместо рук. Сестра Генеара, богиня плодородия, покровительница животных и птиц, чьей силой были взращены сожжённые леса и мертвые пустыни наполнились жизнью.
Я иду неспешно по кругу, снимая скрижали с постаментов, каждый раз прикасаясь, словно знакомясь с силой и самим богом, создавшим скрижаль: Сфинкс, Отец мудрости… Владыка Света, дольше и больше всех противостоявший Немерону в битве за мир и души людей, его населявших… Они все здесь, я чувствую, как воля, спавшая в скрижалях, словно просыпается от прикосновения моих рук, как она скользит по моим пальцам, плавно перетекая ко мне. Корона, несшая в себе ту же силу, что отражена в табличках, напитывается ею, как цветы, годами не видевшие дождя. Она ярко сияет, вновь становясь тем, что было задумано создавшим ее Эрдраном.