Иисус Неизвестный
Шрифт:
Этот «Апокриф», не ложное, а тайное о Лике Христовом «Евангелие», мог быть написан только человеком хотя от Христа отрекшимся, но все еще сохранившим в сердце своем образ Его, – сыном той земли, о которой сказано:
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя. [438]
438
Тютчев, Стихотворения.
XIII
Сделался
говорит Павел (Фил. 2, 7.)
Видом (лицом) не отличался от всех других людей, —
сообщает, во II веке, Цельз-Ориген, кажется, очень древнее, может быть, из неизвестного нам источника, предание-воспоминание. [439]
Был лицом, как все мы, сыны Адамовы, —
439
Orig., contra Cels., VI, 75. – E. Preuschen, Antilegomena, 1901. S. 43, 138.
подтверждает Иоанн Дамаскин, в VIII веке, ссылаясь тоже на предания-воспоминания, должно быть, первых веков христианства. [440]
«Лицо, как у всех, похожее на все человеческие лица», – повторит, через двадцать веков после Павла, русский Апокриф.
Если могут быть вообще в религии доказательства, то лишь такие, как это, – невольные и необходимые совпадения бесконечно разделенных в пространстве и времени, внутренних опытов.
Сам Иисус называет Себя «Сыном человеческим», по-арамейски Bar-nascha, просто «человеком»; это и значит: «Я, как все». Внешнее лицо: «как все»; внутреннее: «как никто».
440
Johan. Damasc., Opera ed. Lequiem, t. I, p. 631. – R. Hase, Geschichte Jesu, 1876. S. 259. – G. A. M"uller, Die leibliche Gestalt Jesu Christi, 1909. S. 45.
XIV
Два Нерукотворных Лика: римский, западный, на Вероникином плате, – страдающий Раб; и византийский, восточный, на Авгаровом плате, – торжествующий Царь, —
Rex tremendae majestatis,
Царь ужасного величья, —
Тот, Кто явится миру в последний день, когда люди скажут горам и камням:
падите и скройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца.(Откр. 6, 16–17.)
В этой-то «согласной противоположности», антиномичности: «как все» – «как никто», и заключается одна из причин неизобразимости Лика Господня.
XV
Церковь, в предании о Лике, разделилась надвое. Иисус прекрасен, – утверждает одна, кажется, очень древняя, половина предания.
Есть, может быть, у св. Луки намек на красоту Иисуса. Если греческое слово , латинское gratia, в стихе об Иисусе отроке (2, 52), относится не к духу, а к телу Его, или не только к духу, но и к телу, что тем вероятнее, что и предыдущее слово (не «возраст», в смысле числа годов, как иногда переводится, а «рост тела») относится к телу, то ; значит «красота», «прелесть», gratia, так что общий смысл стиха таков: «Иисус рос и хорошел».
Следует, однако, помнить, что наше человеческое слово «красота» не соответствует тому, что мы так называем в Его лице. Но если бы этого, чего мы не умеем назвать, не было в нем, то простая из народа женщина могла ли бы, глядя на Него, воскликнуть:
Блаженно чрево. Тебя носившее, и сосцы. Тебя питавшие(Лк. 11,27);
и в Преображении, могло ли бы лицо Его «просиять, как солнце» (Мт. 17, 2)?
«Прекрасным», , называют Его «Деяния Иоанна», как будто
441
Acta Joh., с. 73, 74. – Acta Thomae, с. 80, 149, тоже прославляют красоту Иисуса. – W. Bauer, 312.
«Нам, истинной красоты желающим, Он один прекрасен», выразит и Климент Александрийский это естественное в людях и неискоренимое чувство: [442]
Ты прекраснее сынов человеческих.(Пс. 45, 3.)
XVI
Так в одной половине предания, а в другой, не менее древней, Иисус «безобразен», —
Паче всякого человека обезображен был лик Его, и вид Его, паче сынов человеческих, —
442
Clement. Alex., Strom., II, 5, 21.
исполнилось на Нем и это пророчество (Ис. 52, 14.) «Уничижил – опустошил Себя» во всем, и в этом.
«Мал был ростом, говорят, и лицом некрасив», – вспомнит Цельз у Оригена. [443] «Вида никакого не имел… бесславен… презрен был по виду», – скажет и св. Юстин Мученик, видевший, может быть, тех, кто видел живое лицо Иисуса. [444]
Те же свидетели – и это всего удивительнее, – говорят то о красоте Его, то о «безобразии»: Климент Александрийский – непереводимо для нас «кощунственным» словом: . [445]
443
Origen., с. Cels. VI, 75.
444
Just., dial. с. Tryph. XIV, 36; 85; 88:
Th. Keim. Geschichte Jesu, 1871. S. I, 460.
445
Clement. Alex., Paedag. Ill, I, 3. – Keim, I, 460.
Тот же Ириней, который утверждает, что о плотском образе Иисуса нам ничего неизвестно, знает, однако, что Он был «немощен и бесславен (по виду)», infirmus et ingloriosus. [446]
Я же червь, а не человек, – поношение у людей и презрение в народе(Пс. 21, 7), —
страшное слово это из того же псалма, откуда и крестный вопль, Сабахтани, вложит Тертуллиан в уста самого Господа. [447]
446
Jren., adv. haeres., IV, 32, 12. – G. A. Muller, 36.
447
Tertul. de carne Christi, с. 9. – W. Bauer, 312.
XVII
Церковь-Невеста сначала забыла лицо Христа-Жениха, а потом приснилось ей, будто Он – чудовище. Как могло это быть?
Первохристианством от иудейства унаследованный страх телесной красоты, как ведущего к идолопоклонству, языческого соблазна, может быть, многое здесь объясняет, но не все. Корни обоих преданий о красоте и безобразии Лика Господня уходят, кажется, в очень темное, но исторически подлинное, воспоминание.
Не было ли в лице Человека Иисуса того же, что было в жизни Его, – «парадоксального», «удивительного-ужасного», как бы выходящего из трех измерений в четвертое, где все наоборот , так что безобразное здесь, на земле, там прекрасно?