Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне
Шрифт:
Если следовать рассказу Матфея и Луки, искушений было три, и были они разного рода: искушение материальными благами и богатством («Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» (Мф., 4: 3), могуществом («Если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Мф., 4: 6) и, наконец, земной славой. Показывая «все царства мира» (Мф., 4: 8), Искуситель шепчет: «Все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне» (Мф., 4: 9). Иисус отражает все эти нападения, цель которых – отвратить его от своей миссии, и не принимает ничего. «И, окончив все искушение, – заключает Лука, – диавол отошел от Него до времени» (Лк., 4: 13).
Читателю не стоит воспринимать эти
Что же тогда хотели сказать авторы синоптических Евангелий? Прежде всего, что Иисус – человек молитвы. В этом смысл его уединения в пустыне, как и у Крестителя. Авторы многих жизнеописаний Иисуса совершают ошибку, замалчивая эту особенность, хотя она – одна из важнейших сторон его личности, и этим лишают его послание важнейшей составляющей. Если не показано, как Иисус молится, его образ не правдоподобен и не убедителен. Как любой благочестивый иудей, воспитанный в своей семье на религиозных правилах, он трижды в день повторяет молитву Shema Israel («Внемли, Израиль!»), ссылающуюся на Второзаконие: «Внемли, Израиль! Внемли, Израиль! Господь – Бог наш, Господь – один! И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всей душою твоей, и всем существом твоим…» Он произносит благословения над пищей и питьем и благодарит Бога в каждую минуту своей жизни. Он постоянно молится, возносит хвалы тому, кого называет своим Отцом, живет в полном и таинственном единении с ним, в слиянии душ, в постоянной молитве, не выставляя это напоказ. Он удаляется «в пустынное место один»150, часто на вершине, и проводит там ночь.
Затем авторы синоптических Евангелий хотели показать, что, будучи человеком, Назарянин подвергался искушениям – искушениям внутренним, но от этого не менее реальным, нападкам дьявола – и что он молился и постился, чтобы бороться с ними. Послание к евреям, написанное почти в то же время Павлом, одним из учеников Иисуса, также не скрывает этого: «Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь»151. Иисус должен был – в тот или иной момент своего проповедования – рассказать ученикам о своей духовной борьбе, ибо сложно представить, что все это было выдумано после, тогда, когда свидетели возвестили Христа во славе, Сына Божия.
Исторический Иисус действительно подвергался искушениям. Но эти искушения были подобны тем, что познал еврейский народ в пустыне: искушение голодом, жаждой и идолопоклонством. Они указывают на то, как Иисус собирался осуществить свое предназначение: делая это, он не отвернется от служения людям ради суетной земной славы. Он не станет Мессией, чья слава будет временной, не будет тем, изгоняющим римлян царем-во-ином, которого ждут очень многие его соотечественники. Он не станет овладевать царствами этого мира. В Евангелии от Иоанна, самом точном в смысле историчности, нет этой драматической фантазии. Но в нем показано, что Иисус на протяжении всей своей публичной жизни противостоял основным для человека соблазнам – жажде материальных благ, жажде власти и жажде быть на виду – и побеждал эти искушения.
Пойдите и увидите
Иисус Назорей пришел к Крестителю учеником. Он признал в нем не отшельника-провидца, но истинного пророка Господня, посланного грешному и неверующему Израилю. Это значит, что он признавал основные положения учения святого
С момента огненного видения на Иордане Креститель обращается с ним не как учитель с учеником; по словам Жака Шлоссера, он включает Иисуса в свою пророческую деятельность «как партнера или помощника, что было в некотором роде разделением труда». Иоанн позволяет Иисусу набрать собственных учеников и расширять свою группу последователей, а сам продолжает проповедовать свое учение.
Евангелист Иоанн составил свой текст как ряд последовательных зарисовок. Он начал свой рассказ с того, как уже во «второй день» Иисус встретился со своими первыми учениками, людьми, которые находились в духовном поиске и последовали за Крестителем. Инициатива исходила от Крестителя, отправившего к нему двух своих последователей: Андрея из Галилеи, рыбака в Капернауме, и другого, чье имя не названо. Можно предположить, что вторым был тайный ученик из Иерусалима, «ученик, которого любил Иисус» (Ин., 13: 23), то есть Иоанн, автор 4-го Евангелия.
Оба спрашивают Иисуса: «Равви… где живешь?» – «Пойдите и увидите», – отвечает он им (Ин., 1: 38–39). Это типичный для Иоанна отрывок, богатый символизмом. Вложив эти слова в уста самого Иисуса, евангелист использует его ответ в качестве наставления. В последующем катехизисе церкви эта фраза, «Пойдите и увидите», взятая вне контекста, будет отсылать к деяниям Христа. Она станет призывом следовать Христу и обращаться в его веру. Мы ничего не узнаем о месте, где Иисус устроил себе жилище. «Они пошли и увидели, где Он живет; и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа»152. Может быть, речь шла об одной из пещер долины Вади-Харар в окрестностях Вифании на берегу Иордана?153 Евангелист Иоанн, очевидец, был настолько поражен часом этой встречи – десятым (это четыре часа пополудни), – что упоминает его, и, вероятнее всего, он хотел пояснить, что Иисус и два его первых ученика долго, до самой темноты, могли предаваться беседам, а не напомнить, что этот «час» в Библии – час Творения, как это понимал святой Августин.
Первые ученики
Итак, Иисус набирает учеников. Андрей встречает своего брата Симона. Он тоже рыбак в Капернауме и тоже пришел встретиться с Крестителем. Андрей объявляет ему великую новость: «Мы нашли Мессию!» (Ин., 1: 41)154. Эти рыбаки, как все галилейские простолюдины, ненавидели династию Иродиадов и с нетерпением ждали появления законного государя, который освободит их от тяжкого гнета. Симон был полон энтузиазма и готов действовать. Он пошел с Андреем, и тот познакомил его с Иисусом. Иисус же, «взглянув на него», объявил: «Ты – Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа» (kef^a на арамейском), иначе – Петр (камень) (Ин., 1: 41). Это был знак. В Ветхом Завете такая смена имени имеет глубокий смысл и означает новое жизненное предназначение: Аврам (из Abiram: «отец возвышен») становится Авраамом («отцом множества племен»), а Иаков – Израилем. Для Симона-Петра начинается новая жизнь. Это имя – отсылка к самой глубинной сущности. И он станет Петром, Камнем.
Иисус вместе со своими первыми учениками покидает Перею, вновь поднимается вверх по долине Иордана и доходит до Вифсаиды («дома рыбной ловли»), что в Галилее, к северу от Генисаретского озера (оно же Тивериадское море). Это селение стоит возле от Капернаума и находится на пороге величайших перемен. Ирод Филипп II, брат Ирода Антипы, в этом же 30 г. н. э., решает даровать ему городские привилегии и возвести в статус полиса (города). Этот правитель намерен построить большой город, равный Кесарии Филипповой, которую он приказал возвести в северной части Голана. Новый город он называет Юлией в честь супруги Октавиана Августа, Ливии Друзилии, ставшей Юлией Августой и умершей за год до этого. Это было сделано, чтобы польстить ее сыну Тиберию.