Икс. Место последнее
Шрифт:
5
Томми сел за руль «ауди А2», наследия былых времен, а Хагге занял соседнее пассажирское место. Поначалу Томми сажал его на заднее сиденье, но пес все время перелезал вперед. Ему нравилось быть в курсе того, что происходит на дороге. Томми надеялся, что в случае чего подушка безопасности его спасет.
Томми повернул направо на улицу Транебергсвеген, а там, как обычно, пришлось постоять в пробке на подъезде к развязке у площади Броммаплан. Хагге с видом знатока разглядывал другие машины, и Томми почесал его за ухом.
– Мы едем навестить Ханса-Оке, – сказал он, и Хагге сначала краем глаза
– Что-то происходит, – продолжал Томми. – Что-то важное. И, если честно, мерзко не иметь об этом ни малейшего представления.
Когда они свернули с развязки и продолжили путь в сторону Экерё, Томми позвонил Хансу-Оке, чтобы сообщить о своем визите. Теперь Ханс-Оке в основном вел дела из дома, и в этом не было ничего удивительного, поскольку «домом» была шикарно отремонтированная усадьба XIX века с прилегающими угодьями и четырьмя спортивными авто в гараже.
В ответ Томми прослушал сообщение о том, что «абонент временно недоступен», по домашнему номеру тоже никто не отвечал. Странно, но не из ряда вон. И все же что-то саднило у Томми внутри. Какое-то раздражение, предчувствие. Чтобы не сказать страх. Кувалда был важной фигурой, а в последнее время такие персонажи умирали один за другим.
Вокруг усадьбы недавно поставили забор; когда Томми позвонил в звонок, ему никто не ответил, поэтому он набрал код и отключил сигнализацию, после чего открыл ворота и въехал на территорию. Подъездная дорога была усыпана опавшими листьями, и раздражение нарастало.
Томми припарковался на площадке перед главным входом и выпустил Хагге, который побежал вверх по широкой лестнице, предвкушая встречу с приятелем. Томми осмотрелся. Сад в легком запустении, в остальном все как обычно. Огромный газовый гриль и деревянные шезлонги еще не убрали – возможно, в надежде на бабье лето. Томми поднялся к входной двери, где обнаружил Хагге: тот свернулся калачиком и жалобно поскуливал.
– Что такое, дружок? Что ты учуял?
В такие моменты Томми хотел бы быть Сэмом Спейдом [2] , Майком Хаммером [3] или хотя бы копом. Тогда он бы выхватил пушку, чтобы держать в руке что-то тяжелое и тем самым утихомирить колотящееся сердце. Ханс-Оке не раз предлагал достать Томми оружие, но тот отказывался. Случалось, полиция обыскивала его, прежде чем допустить на место преступления.
2
Сэм Спейд – частный детектив, герой произведений американского писателя Дэшила Хэммета (1894–1961).
3
Майк Хаммер – частный детектив, герой произведений американского писателя Микки Спиллейна (1918–2006).
Не найдя ничего лучше, Томми достал из ящика с садовым инструментом шар для игры в петанк. Затем взял связку ключей, нашел ключ Ханса-Оке и вставил в замок. Поворачивая ключ в замочной скважине, услышал изнутри стук когтей по паркету. К счастью, он отлично ладил с Лизой и Слугго – питбулями Ханса-Оке,
Собаки дома.
Трепет в груди у Томми немного утих. Вряд ли в доме есть чужой, раз Лиза и Слугго так запросто пришли поздороваться. Томми положил на место шар для петанка и открыл дверь.
Он повидал немало мест преступлений и немедленно уловил и узнал специфический запах испражнений. В доме как минимум один труп. Лиза и Слугго вились у Томми в ногах, под кожей у них перекатывались мышцы. Только когда Хагге шагнул через порог, а питбули заупирались, Томми увидел, что у обоих пасти в крови.
Кроме трупного запаха и грязных собачьих морд, других признаков смерти в доме не было. В холле, откуда две изогнутые лестницы вели на второй этаж, все стояло на своих местах. Ханс-Оке велел построить копии лестниц из «Лица со шрамом», но ничто не намекало на то, что Кувалда идет навстречу судьбе Тони Монтаны.
– Ау! – прокричал Томми, зная, что ему не ответят. – Ханс-Оке!
Хагге похромал в сторону лестниц, Лиза и Слугго уважительно потрусили за ним. Томми закрыл за собой дверь и принюхался, чтобы понять, откуда доносится запах, но определить это было невозможно, поскольку он пропитал все. Собакам, пожалуй, виднее, и Томми последовал за ними наверх по левой лестнице, устланной красным ковром.
Сердце снова заколотилось, и уже в который раз за последние годы возникла мысль: я слишком стар для всего этого. Теперь сердце тревожилось не о том, что может случиться, а о том, что он увидит.
Собаки скрылись с лестничной площадки за широкими двойными дверями, а Томми внезапно остановился, потому что зловоние здесь было еще сильнее. Он глубоко вдохнул ртом, собрался с духом и последовал за собаками. Миновал бильярдную и гостевую комнату, где сам несколько раз ночевал. Дневной свет выплескивался в коридор из открытой двери, которая вела в спальню Ханса-Оке. Оттуда донеслось печальное поскуливание Хагге. Еще один вдох, еще один мысленный толчок в спину – и Томми переступил порог.
Кровать Ханса-Оке по площади напоминала небольшую подсобку и была застелена черными шелковыми простынями. В центре кровати, словно плавая в темном озере, лежал крупный мужчина, на котором были лишь рваные окровавленные трусы. На голову надет синий пластиковый пакет с логотипом «Найки», завязанный скотчем на шее. Тело покрыто свежей и засохшей кровью, поскольку Лиза и Слугго, за неимением другой еды, добрались до собственного хозяина. Больше всего пострадали бедра, а состояние трусов говорило о том, что под ними псы обнаружили особенно лакомый кусок мяса.
Томми почувствовал подступающую тошноту, но он был достаточно закален, чтобы его не вырвало. Он видал вещи и похуже. Не так много, но вполне достаточно. Сложнее всего переносить запах. Он оглядел комнату, пытаясь восстановить произошедшее. На прикроватном столике стояла пустая банка «Рогипнола».
Отвращение в груди у Томми уступило место горю, когда он осознал очевидное. Ханс-Оке, опасный, веселый, преданный, безбашенный Ханс-Оке покончил с собой.
Трупные пятна на почти обнаженном теле и безжалостный голод собак указывали на то, что все произошло не сегодня, не вчера и даже не позавчера. На письменном столе лежала газета за 4 октября. Пять дней назад. Рядом с газетой – записка.