Il Est N'e
Шрифт:
И все насмарку.
Дэвид почистился, как мог, в туалете заправки. Что хорошо, когда воруешь одежду с веревок — это что она чистая.
Он оттер лицо, руки, пригладил волосы. Подумал, что пахнет омерзительно. Расправил плечи, попытался встать прямо. Выглядеть человеком.
Оглядев себя в треснувшем зеркале, вздохнул. Не так чтобы урод. Молод еще, перед ним целая жизнь должна быть. Но смотрел он на себя сейчас и видел сплошные тени. Глаза блестели беспомощностью, безнадежностью. Карий их цвет стал более янтарным, и что-то иное выглядывало сквозь них. Он был заперт в собственном теле как в клетке.
Снова умыл лицо,
Обычно ему удавалось найти вечернюю подработку — посуду помыть или подмести улицу, если его кто-нибудь пожалеет. Этого хватало на еду — приготовленную, человеческую еду. До попрошайничества он пока не опустился. Уж скорее он сбежит в лес и не вернется.
Скромная главная улица маленького городка вблизи федеральной дороги казалась слишком тихой для раннего вечера. Не ездили машины, да и припаркованных стояла всего парочка. Единственным открытым заведением с включенной вывеской был «Дом вафель» на краю города.
Аромат города после проведенных в лесу дней был непривычен. Ноздри задрожали от запаха машинного масла, металла, людей. Внутренний голос подсказал, что теперь он здесь чужой, и надо драпать. Но нет — он здесь, и он попытается. Стараясь расслабить плечи, заставляя себя сохранять спокойствие, он направился к ресторану.
Зазвенел дверной колокольчик, и вошел посетитель. Еще у одного ангела крылья выросли [1] .
Китти подняла глаза на вошедшего, но прежде до нее долетел дикий мускусный запах волчьего меха под человечьей кожей. Инстинктивным ответом натянулась кожа на плечах, щетинясь. Китти села ровнее, стиснув кулаки, внутри пальцев шевельнулись тени когтей.
1
Отсылка к словам песни «for each and every bell that rings / another angel gets his wings» (От звона любого колокола отрастают крылья у ангела).
Вервольф. Такой же, как она.
Он застыл в дверях, глядя расширенными глазами. Ясно, что он ее тоже учуял, и был потрясен. Казалось, он сейчас рванется прочь.
Они встретились взглядами, и у Китти сердце забилось быстрее. Взгляд в упор — вызов, но у этого парня он выглядел как-то неправильно, потому что был полон почти ужаса. Будто он не понимал, что делать.
— Лапушка, закрыл бы дверь? Холоду напустишь, — улыбнулась Джейн из-за стойки, и это вывело парня из напряжения.
Китти отвернулась — еще элемент языка жестов у волков, движение, показывающее, что она не представляет собой угрозы и не хочет драки. Она заставила себя успокоиться и почувствовала, как он тоже чуть стал спокойнее, отвернулся и опустил глаза. Ей отчаянно хотелось с ним поговорить. Что он тут делает? У нее тут на сотню миль вокруг не было знакомого вервольфа.
В частности, поэтому она сюда и приехала.
Вошедший — молодой человек, растрепанный, в одежде не по росту и с загнанным лицом, — поежился в своей фланелевой рубашке и двинулся к стойке. Он заговорил с Джейн, тихо, но Китти задержала дыхание и услышала, что он говорит:
— Я, это… малость без денег, хотел бы спросить, может, я могу чего-нибудь сделать, заработать на чашку кофе с блинчиком?
Джейн сочувственно улыбнулась:
— Жаль, ничего нет. Сейчас же самый тихий вечер в году. — Человек
Он снова посмотрел на телевизор с невозможной грустью. И от этого зрелища любопытство у Китти включилось на полную. Она не смогла ему противостоять.
Она только смогла не броситься к нему прямо — раз он так напрягся при простом обмене взглядами, трудно подумать, что бы он тогда сделал. Он был на грани срыва — больше волк, чем человек. Хотя полнолуние уже неделю как прошло.
Она подошла к нему, ненапряженной походкой, не глядя в глаза. Он при ее приближении отступил на шаг. Она попыталась сделать приятное лицо, исключающее угрозу.
— Извините, не хотела встревать, но у вас вид человека, которому бы чашка кофе не помешала. Могу я вас угостить? — Она переплела пальцы за спиной. — Никаких подколок или задних мыслей. Считайте это рождественским подарком от соплеменника из племени тех, кому больше некуда идти.
Она посмотрела на Джейн, и та, улыбнувшись, полезла под стойку за чашкой и блюдцем.
— И здравствуйте. Меня зовут Китти [2] .
Она протянула руку, не ожидая, что он ее пожмет. Он и не пожал — не волчий это жест. Никогда она не видела ликантропа, которому так не шла бы человеческая одежда.
2
kitty — котенок (англ.).
Он секунду подумал, воспринимая имя, потом поджал губы, подавляя смех, и улыбнулся. Красивый парень, только попал в передрягу.
— Простите, но давно уже ничего такого смешного не слышал.
Она сморщилась слегка:
— Поверьте мне, это уже старая шутка.
— Но откуда у вер…
Он оборвал речь, увидев возвращающуюся с кофейником Джейн.
— Может, пойдем обсудим? — Китти показала подбородком в сторону своего столика.
Через минуту они сидели за столом друг напротив друга над свежими чашками кофе. Еще Джейн принесла тарелку блинчиков. Дэвид глядел застенчиво, краснея. Смущен, решила Китти. Не любит милостыни. Но он полил блинчики сиропом и жадно погрузился в них. Между глотками додумал свою мысль:
— Как получилось, что вервольфу дали имя Китти?
— Лучше было бы спросить, как вышло, что человек по имени Китти стал вервольфом. Но долго рассказывать.
— Хуже может быть только вервольф по имени Гарри. Ужасная мысль.
— Бог мой! Вы хотите сказать…
— Нет-нет. — Он отвел глаза. — Я Дэвид.
— Очень приятно, Дэвид. Рада нашей встрече, хотя, должна сказать, не ожидала, что в эту дверь войдет один из нас. Вы местный?
— Да нет, я давно в дороге.
— Так я и подумала.
Он еще не пригубил кофе, но охватил чашку ладонью, плотно, будто вытягивая из нее тепло. Сгорбился над столом, глядя на мир с недоумением. Очевидно, сам не понимал, какой у него необычный вид — пришел с холода без пальто. Вервольфы вообще холод не очень чувствуют. Глядя в стол, он сказал:
— Я никогда не встречал другого. Ни разу. Но могу сказать, что когда сюда вошел, сразу учуял вас и сразу понял. Чуть не выбежал обратно.
— Да ну, неужто такой старушонке вы бы позволили себя отпугнуть?