Ильхам Алиев

Андриянов Виктор

А. Венедиктов: Ну, хорошо.

И. Алиев: Не уважаете демократию. Вы зажимаете свободу слова.

А. Венедиктов: Я думаю, в чем он нас обвинит. Понял. Пожалуйста, господин Президент.

И. Алиев: Я хочу пожелать всем россиянам в канун Нового года счастья, благополучия, спокойствия. Моя жизнь связана с Москвой пятнадцатью годами. Я учился, работал. И это были не худшие годы. Это были как раз годы молодости, становления. Поэтому то, что происходит в России, для меня важно, как, естественно, для Президента соседнего

государства. Ну а также с личной точки зрения. Я радуюсь успехам, радуюсь тому, что Россия становится вновь весомой державой в мировом масштабе. И, как у нас говорят: благополучие твоего соседа — это твое благополучие. Хочу, чтобы был мир, чтобы сотрудничество между нашими странами развивалось, взаимопонимание укреплялось, чтобы было больше контактов.

А. Венедиктов: Алаверды, господин Президент. Мы с вами встречаемся накануне вашего дня рождения. Заранее не поздравляют, я знаю, но я знаю, что вы уже говорили: не люблю просить, но тем не менее какой бы подарок от России хотели вы получить на свой день рождения? Закажите. Не попросите. Закажите.

И. Алиев: Трудно, честно говоря.

А. Венедиктов: Ничего не надо. У меня все есть. Тем не менее. Все равно будут дарить.

И. Алиев: Спасибо. Лучший подарок — это доброе слово. Я бы так сказал. И понимание того, что Азербайджан является другом».

24 декабря. Ильхаму Алиеву исполняется 45 лет. Цветы, телеграммы, дружеские послания от глав государств, правительств, международных организаций. Президент России Владимир Путин позвонил в Баку, тепло поздравил Ильхама Гейдаровича с днем рождения. В дополнение к дружеской телефонной беседе Владимир Владимирович направил имениннику теплое письмо.

«Вы твердо и последовательно ведете Азербайджан по пути социально-экономических преобразований, укрепления его внешнеполитического влияния. Особенно ценим Ваш вклад в развитие дружеских отношений между нашими странами, которые вышли на уровень подлинного стратегического партнерства. В их основе — насыщенный и содержательный политический диалог, плодотворное и взаимовыгодное экономическое сотрудничество, тесные гуманитарные связи. Ваша личная поддержка такой значимой инициативы, как обмен национальными годами между Россией и Азербайджаном, во многом предопределила ее успех».

Но той зимой дружеские отношения подморозило, о чем откровенно сказал в прямом эфире Президент Азербайджана. Правда, на фоне «нефтегазовой войны» с Белоруссией, когда перемирие заключили за минуту-другую до наступления 2007 года, похолодание, возникшее в отношениях между Москвой и Баку, ушло на второй план. Однако в Азербайджане о противоречиях говорили во весь голос. А что же думают об этом в российских верхах? Согласны ли с упреками в том, что Россия подталкивает соседей по СНГ к более тесным контактам с западными партнерами? Эти вопросы мы задали председателю Совета Федерации Федерального Собрания РФ Сергею Миронову. Сергей Михайлович — опытный политик, третье лицо в Российском государстве, к тому же он не раз бывал в Азербайджане. Тревожит ли его такая ситуация?

— Я не считаю, что у нас испортились отношения с соседями — так начал свой ответ на наши вопросы Сергей Миронов. — Позиция России стала более прагматичной, учитывает приоритет национальных интересов самой России. Это логично. Не знаю, почему для многих и в нашей стране, и в бывших советских республиках такая позиция стала неожиданностью. Владимир Владимирович Путин

такой вектор во внешней политике РФ задал с самого начала своего президентства. И последовательно, настойчиво его придерживался.

Я, как и большинство россиян и белорусов, являюсь убежденным сторонником Союзного государства. Это коренной интерес наших братских народов. Уверен, мы постепенно решим все проблемы. Я побывал во многих областях Белоруссии, разговаривал с людьми в столице и в глубинке, в городах и в деревнях и лично убедился, что в большинстве своем они искренне хотят жить с нами в одном государстве. Сначала это будет конфедерация, а потом, возможно, и реальная федерация. Только двигаться нужно постепенно, этап за этапом, решая проблемы и с конституционным актом, и с общей валютой, и с единым таможенным и экономическим пространством. Конечно, торможение на этом пути вызывает тревогу. Но изоляция Беларуси, как и любой другой страны, — путь в никуда.

Белорусы, убежден Миронов, тянутся к России не от бедности своей, как это преподносят противники Москвы и Минска. Сегодня Беларусь по уровню пенсионного и социального обеспечения, экономической стабильности в числе лидеров СНГ. В общем, воля обоих народов к объединению сомнений не вызывает, а вот ее воплощение потребует больших сил и огромного терпения.

Этот разговор мы продолжили и с другими известными политиками. Услышали много различных версий, в том числе — и из серии о роли личности в истории. Один из наших собеседников, попросив, правда, не ссылаться на него, говорил о личных претензиях Александра Григорьевича Лукашенко. Есть, мол, у него этакая крестьянская хитринка. Хочет батька, как любят называть президента Беларуси иные газетчики, занять в будущем Союзном государстве сразу два кресла: вице-президента и председателя правительства. И как только с подходящей должностью для Лукашенко договорятся (а две такие роли многовато, считает наш информированный собеседник), процесс, говоря словами Горбачева, пойдет. Главное в этом, завышенные требования Лукашенко, для которого «личное выше общественного… У него такое видение своей судьбы, и это главный камень преткновения».

В рассуждениях наших собеседников при всей разности их позиций есть одно рациональное звено. Советские республики, в одночасье ставшие независимыми, только обретают опыт государственного строительства. Даже Россия все 1990-е годы шарахалась из стороны в сторону, как ее лидер. Что уж говорить о Молдавии, Беларуси, Киргизии… Интересны в этой связи наблюдения известного дипломата Александра Чикваидзе. Александр Иванович был послом Советского Союза, послом России, министром иностранных дел Грузии. Вспоминая о первых шагах в министерстве, он пишет: «…В тот период внешнеполитическое ведомство Грузии не было реально независимым, оно не являлось тем звеном в широком понимании этого слова, где планируется и осуществляется внешняя политика свободной страны. И в этом не было ничего необычного, а тем более — предосудительного».

Свое министерство иностранных дел имела каждая союзная республика, но все они, как и МИД Грузии, были лишь протокольным придатком к МИДу СССР. Может быть, за исключением внешнеполитических служб Украины и Белоруссии — все-таки эти республики были членами ООН. «Один из бывших министров иностранных дел, одновременно занимавший пост заместителя председателя Совета Министров Грузии, — продолжает Александр Чикваидзе, — как-то в разговоре со мной пожаловался, что самый трудный вопрос, который задают ему приезжающие в республику иностранцы: в чем состоят функции внешнеполитического ведомства?