«…Или смерть?» Дворовый Катехизис Русского человека
Шрифт:
Естественным образом, будучи советским офицером, я очень люблю пистолет Макарова, который порицаем и шельмуем всеми не столь успешными стрелками. На это я скажу следующее: одинаковых ПМ нет, слишком явно в них присутствует ручная доводка до «нормального боя». Впрочем, ПМ образца 1953–1957 годов – это пистолеты отличного качества (прежде всего спуска выстрела), тогда их принимали по-другому, они даже конструктивно отличаются от пистолетов образца 1961 года. Поэтому я ищу старые пистолеты. Несмотря на то, что это пистолеты 4-й категории износа, когда даже гильза в порохе, что означает, что ствол крайне изношен и даже нарезов там практически не видно, тем не менее, они стреляют очень здорово. Из иностранного огнестрельного короткоствольного оружия лучшим пистолетом я считаю чешский пистолет CZ-75,
Но не стоит никогда забывать, что стреляет не пистолет и не боеприпас, стреляет человек. Поэтому, по большому счету, пристрастия человека к определенным видам оружия есть реализация его собственных качеств, которая позволяет ему прилично стрелять даже из заведомо ничтожного оружия или плохо стрелять из оружия, всеми обласканного и популярного.
Еще небольшой момент: не новость, что любой револьвер достоин большого внимания с точки зрения кучности боя и качества производства выстрела. Хотя это комплементарные, но не взаимопересекающиеся характеристики. Весь замысел в том, что стреляя из пистолета, мы целимся по его затвору, а из револьвера – по его стволу, что дает очевидное преимущество в виде отсутствия люфта между стволом и корпусом оружия, который мог бы нас каким-то образом подвести в области прицеливания. Спуск у револьвера, как правило, в разы симпатичнее, чем у автоматического пистолета. Сама конструкция его такова, что, не имея свободного затвора, то есть не имея движения масс при выстреле, револьвер имеет отдачу в плечо стреляющего, а не в кисть, когда пистолет пытается выпрыгнуть из вашей ладони. Но это технические моменты, которые интересны профессионалам, но достаточно сложно воспринимаются любителями или интересующимися.
Что касается армейского оружия, то мне крайне интересны (здесь я не патриот совсем) образцы Steyr Mannlicher, Heckler & Koch, и сама идея М16А1 тоже глубоко симпатична: мне нравится управляемая очередь, когда я понимаю, что каждая последующая пуля летит точно вслед предыдущей, и пули не разлетаются в разные стороны. При этом не могу не отметить, что АК-47, АК-74, АКМ, АКСУ и дальнейшие варианты «Калашникова» обладают поразительной живучестью, а при калибре 7,62 они еще имели просто уникальную пробивную способностью. Беда в том, что любое оружие конструируется, прежде всего, под уже созданный прежде боеприпас. У нас было несколько иначе: первые испытания АК проводились под винтпатрон, которым стреляла трехлинейка. Поняв, что столь мощный боеприпас не позволяет стрелять очередями, потому что оружие буквально выпрыгивает при этом из рук стрелка, патрон укоротили, уменьшив заряд. А в дальнейшем, пытаясь каким-то образом повысить кучность, уменьшили калибр. Тем самым, хотя удалось сохранить высокую живучесть оружия, оно значительно потеряло в своих боевых качествах, но это мое субъективное мнение и я могу быть неправ.
Что касается холодного оружия, то здесь можно много чем похвастаться, потому что, начиная с 1989 года, нами активно разрабатывается отечественная система обращения с холодным оружием, которая называется СБП НДК-17: Система боевой подготовки НДК-17. Где НДК-17 – это тот самый нож, который мы разработали и который вошел в структуру названия всей нашей системы обращения с холодным оружием. «НДК» расшифровывается как «Нож диверсионный Кочергина», 17– это тоже аббревиатура, длина в сантиметрах клинка первого образца данного ножа, который был на испытаниях. В конечном итоге клинок, в целях повышения его маневренности, а также для повышения устойчивости и баланса, был сокращен до 150 миллиметров, а документы остались с прежним названием.
Совершенно уверен, что данный клинок, вне зависимости от моего к нему отношения, является одним из революционных, инновационных клинков, потому что в нем применен принцип, который доселе никогда не применялся – это режущий угол при вершине, который создает чудовищное давление при порезе. А гильотинный тип клинка позволяет создавать ранения, крайне напоминающие по своему воздействию ранения от дозвукового тупого
Тем самым НДК-17, по нашему мнению, отражает общую тенденцию всей конструкторской послевоенной мысли, которая пришла к тому, что сверхзвуковой боеприпас малого калибра при попадании в грудь и брюшную полость гарантированно убьет человека. Но это произойдет через какое-то время, а дозвуковой боеприпас большего калибра (от 9 мм и выше), возможно, оставит человека живым, прекратив при этом его агрессивные проявления. Для полицейского оружия это вообще считается стратегической задачей, поэтому полицейское оружие, как правило, использует дозвуковые боеприпасы и имеет очень большой калибр. Так, Colt 1911 обладает 11-миллиметровым боеприпасом, который действительно имеет чудовищные останавливающие свойства, а ранения таким боеприпасом приводят к отказу от дальнейших агрессивных проявлений у преступника, подвергшегося контратаке со стороны полицейского.
Так вот, гильотинный тип клинка позволяет НДК-17 нанести рассечение шириной до 60 миллиметров, при этом для подготовленного «исполнителя» глубина поражения (укола) может составлять всего 15 миллиметров, что явно не так опасно, как глубокие проникающие ранения, нанесенные стилетными видами оружия. Противник при этом оставляет свои преступные намерения, оставаясь живым. Укол шилом в брюшную полость может, напротив, остаться в течение некоторого времени незамеченным, но затем привести к перитониту, или этот укол может вызвать обильное внутреннее кровотечение, которое крайне затруднительно будет найти в ходе соответствующих медицинских манипуляций. От подобных ранений люди часто летально истекают кровью.
Таким образом, мы активно много лет и по сию пору работаем с ножом. Активно занимаемся техникой и тактикой ведения огня, которые отличаются по многим категориям от американской «практической стрельбы» (с): мы исповедуем «тактическую стрельбу», подразумевающую, что стреляем не по мишеням, а по контратакующему противнику, ведущему ответный огонь, это значительно меняет условия (тактику) стрелкового упражнения. С учетом того, какое оружие стоит на вооружении в России, мы используем именно пистолет Макарова (ПМ), а исходя из этого (8 патронов в магазине), мы не можем себе позволить расходование боеприпасов, которое лежит в основе стрельбы IPSC (International Practical Shooting Confederation), когда они производят огонь так называемыми «флэшами», то есть «двойками», имея в магазине до 14 патронов.
Мы стреляем отдельными выстрелами, но при повышении класса стрелка (качества его огня), паузы между каждым выстрелом естественным образом сокращаются. Но каждый выстрел при этом всё равно обрабатывается, как прицельный, без погони за скоростью огня, но с задачей точного боя, вне зависимости от темпа и направления маневра стреляющего (вся стрельба в движении). Мы не преследуем цель подавить противника звуками выстрелов или, предположим, огнем в направлении его местонахождения. В условиях использования отечественного оружия мы должны попадать в цель каждым патроном, который мы используем.
– Как бы вы могли определить свое отношение к оружию или свои взаимоотношения с ним? Для вас оружие – это инструмент в работе, своеобразный гаджет, обычный предмет наряду с любыми прочими, или вы усматриваете в оружии что-то, похожее на душу, характер? Есть ли в нем для вас какой-то глубокий и особый смысл?
– Я бы не стал искать в оружии какие-то мистические проявления, хотя они явно существуют. Приведу один пример. Уезжаешь в отпуск, твой пистолет стоит в пирамиде. Возвращаешься, берешь его в руки, идешь в тир, и вдруг понимаешь, что он ведет себя странно. И тут дело не в том, что целый месяц у тебя не было тренировки: скорее, наоборот, за этот период некоторые внутренние качества человека, как правило, обостряются, и он может перейти на новую ступень развития своих способностей в стрельбе. Подобные паузы крайне симпатичны в части боевой подготовки. Но тут ты понимаешь, что твой пистолет стал бить левее.