Илиада (пер. Н.М.Минского)

Гомер

21-600

Он побежал пред Ахиллом, — тот быстро в погоню пустился.Долгое время Пелид плодоносною мчался долинойИ, повернувшись к Скамандру, пытался догнать Аполлона;Тот, подпустив его близко, заманивал мужа все дальшеИ распалял в нем надежду, что скоро им будет настигнут.

21-605

Пользуясь этим, троянцы, ликуя, стремились к воротамТесной толпою, и город стал полон спасенных героев.Тою порою никто не дерзнул вне твердыни помедлить,Чтобы других подождать и разведать,

кто пал среди битвы,Кто от погибели спасся. Стремглав они в город летели

21-610

Все, кого ноги несли и проворные мчали колени.

* * *

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Умерщвление Гектора

Так убегали троянцы, как робкие сердцем олени.В город вбежав, они вытерли пот и, к стене прислонившись,Быстро испили воды, утоляя великую жажду.Тою порой аргивяне, щиты свои вскинув на плечи,Близко к стене подступили, но Гектора, сына Приама,

22-5

Гибельный жребий сковал подле Скейских ворот, перед Троей.Феб Аполлон той порой обратился к Пелиду со словом:"Что ты за мной, сын Пелея, проворными мчишься ногами,Будучи сметрнорожденным, преследуешь вечного бога?Видно, бессмертного ты не узнал, коль безумствуешь, бурный.

22-10

Или забыл о смятеньи троянцев, тобой устрашенных?Те уже в город спаслись, а ты здесь подвизаешься праздно.Ибо меня, Пелион, не убьешь: неподвластен я смерти".И, негодуя, на то отвечал Ахиллес быстроногий:"Ты, из богов жесточайший, меня обольстил, Дальновержец,

22-15

Вдаль от стены заманил. А не то еще много троянцевГрызли бы землю зубами, ворот городских не достигнув.Ныне, о, Феб, у меня ты похитил великую славу,Спасши троянцев легко: не боишься ты мести в грядущем.Если б возможность да сила, уж я бы воздал тебе мщеньем!"

22-20

Так говоря, устремился он к Трое, дыша дерзновеньем,Прядая быстро, как конь с колесницей, берущий награду,Мчится стрелой по долине, летит, над землей расстилаясь:Также сгибались проворно колени и ноги героя.Первый Пелеева сына заметил Приам престарелый,

22-25

Как по долине он мчался, далеко сверкая оружьем,Точно звезда, что восходит осеннею темною ночьюИ средь бесчисленных звезд светозарными блещет лучами;Люди ее называют по имени псом Ориона;Нет лучезарней звезды, но она знаменует дурное,

22-30

Длительный зной предвещает для смертных людей злополучных:Так на груди у героя бежавшего медь пламенела.Громко старик застонал и, руки подняв над собою,Голову ими терзал, испуская глубокие вздохи.Милого сына молил он, а тот пред воротами Трои

22-35

В поле стоял неуклонно, желая с Ахиллом сразиться.С жалобной речью Приам к нему руки простер и промолвил:"Гектор, дитя дорогое, один,

от друзей удалившись,Этого мужа не жди, или смерти помчишься навстречу,Сыном Пелея смиренный: тебя он сильнее безмерно.

22-40

Лютый! О, если б, как мне, он бессмертным богам был любезен,Скоро б тогда мою душу покинуло мрачное горе,Скоро б Ахилл распростертый был птицами съеден и псами,Он, кто лишил меня многих детей знаменитых и сильных,Медью сразив иль продав племенам островов отдаленных.

22-45

Вот и сегодня в толпе устремившихся в город троянцевДвух не найду сыновей, Ликаона бойца с Полидором,Мне Лаофоей рожденных, супругою лучшей из женщин.Если средь вражьего стана они обретаются живы,После мы выкупим их; много золота дома и меди:

22-50

Щедро дитя одарил знаменитый Алтей престарелый.Если они уж мертвы и спустились в чертоги Аида,Скорбь ожидает их мать и меня, ибо мы их родили.Все остальное же войско утешится скоро в печали,Лишь бы и ты не погиб, укрощенный Пелеевым сыном.

22-55

О, дорогое дитя, поспеши за стеною укрыться,Чтобы троянцев спасти и троянок, чтоб сыну ПелеяСлавы большой не доставить, свой собственный век загубивши.Сжалься, дитя, надо мною! Теперь я советую мудро,Завтра быть может, меня Олимпиец сразит у порога

22-60

Старости грустной и множество бед предпошлет моей смерти:Зрелище мертвых моих сыновей, дочерей увозимых,Спальных покоев, кругом предаваемых злому хищенью,Малых детей, разбиваемых оземь в неистовстве диком,Юных невесток, влекомых руками нещадных данайцев,

22-65

А напоследок я сам упаду перед дверью у входа,Острою медью пронзен, если кто из врагов меня ранит.Тяжким копьем иль стрелою и душу из тела похитит.Там растерзают меня плотоядные псы. Их я преждеДома кормил за столом, да на страже лежат при воротах.

22-70

Крови напившись моей, они, лютые, лягут в преддверьи.Юноше, павшему в битве, не стыдно лежать бездыханным:Весь он и мертвый прекрасен, где бы тело его ни открылось.Если ж на старце убитом свирепые псы оскверняютБелые кудри иль бороду, или стыдливые части, —

22-75

Нет для людей злополучных плачевнее зрелища в мире!"Так умолял престарелый Приам, вырывая рукамиКлочья сребристых волос, но не тронул он сердца героя.Мать возрыдала тогда, проливая обильные слезы,Грудь обнажила рукой, а другой — на сосец указала

22-80

И, обливаясь слезами, крылатое молвила слово:"Гектор, почти эту грудь и меня пожалей! Если в детствеЯ простирала к тебе тот сосец, утишающий крики,Вспомни об этом, мой сын дорогой. Отражай супостата,Стоя внутри за стеной, но один впереди не сражайся.