Илион
Шрифт:
– Сотворенных космосов, – веско прибавил Орфу, будто бы его слова что-то проясняли.
– Сотворенных? – повторил Манмут. – Это как в Библии?
– Да нет, речь о другом. О продукте гениального ума. Или умов.
– Все равно непонятно.
Деймос закатился. Бывший капитан подлодки сверился с внутренним хронометром. До рассвета оставался ровно час. Вдали маячили марсианские вулканы, облитые звездным сиянием, и бледно-жемчужные амебы облаков медленно ползли вверх по неприступным склонам.
– Помнишь, с чем столкнулось человечество тысячи лет назад, изучая собственный мозг? – не сдавался гигантский краб. – Еще до появления ПЛ?
Собеседник напряг искусственные и органические извилины.
– Когда-то давно, чуть ли не в двадцать первом веке, земные ученые открыли, что разум людей – именно разум, а не мозг, – мало чем напоминает компьютер или химическую машину для запоминания, но представляет собою…
– Устойчивый волновой фронт квантового состояния, – закончил за него иониец. – Сознание человека первично существует в виде волновой формы квантовых состояний, как и все прочее на свете.
– И при этом ты утверждаешь, будто сознание самостоятельно творит иные вселенные? – Манмут честно пытался вникнуть в так называемую логику рассуждений товарища, однако нелепые фантазии с неразборчивым подтекстом выводили его из себя.
– Не просто сознание, – пояснил Орфу. – Только его особые виды, сами подобные обнаженным исключительностям и потому способные влиять на пространственно-временной континуум, перестраивать его, расщеплять волны вероятности на разные альтернативы. Я говорю о Шекспире. Прусте. Гомере.
– Это же так… так… э-э-э… – Европеец запнулся.
– Солипсично?
– Глупо.
Несколько минут полета прошли в гробовом молчании. Любитель сонетов догадывался, что ранил чувства друга, но сейчас и это было не важно. Наконец он снова нарушил тишину:
– То есть на Олимпе нас ожидают призраки реальных греческих богов?
– При чем тут призраки? – вздохнул краб. – Главное, ты уже видел квантовые отчеты. Кем бы ни оказались обитатели вулкана, они продырявили этот мир, словно дуршлаг. Они постоянно куда-то уходят. И откуда-то являются. Квант-реальность в здешних краях так неустойчива, что поминутно грозит взорваться вовнутрь и прихватить с собой приличный кусок Солнечной системы.
– По-твоему, тут и заключается предназначение Прибора? – осенило Манмута. – Уничтожить квантовые поля, прежде чем они достигли критической массы?
– Не знаю, – задумался Орфу. – Возможно.
– И ты полагаешь, Земля съехала с катушек, а постлюди сбежали на орбиту по этой причине? Из-за неудачных квантовых опытов?
– Наоборот. По мне, так они оказались слишком удачными.
– Да о чем ты?! – Европейцу вдруг расхотелось обсуждать тему дальше.
– Сдается мне, парни пробили дыры в иные измерения, –
Друзья умолкли до самого рассвета.
Первый луч зари коснулся верхушки воздушного шара, рыжая ткань полыхнула невообразимым оттенком, и углеканаты засияли, все до единого. Следом засверкали пики трех вулканов; рассветное пламя медленно сползало по ледяным восточным склонам потоками кипящей лавы. Потом омытые розовым золотом облака расступились, и внизу блеснула небесно-голубая трещинка на лице мира – безбрежная река Долины Маринера. Минутой позже солнце добралось и до Олимпа. Гордый вулкан, вздымающийся над изогнутым западным горизонтом, представился Манмуту королевским галеоном с красно-золотыми парусами.
И вот впереди, высоко над землей, загорелся еще некий объект.
– Эй, Орфу! Мы здесь не одни.
– Колесница?
– Пока не рассмотреть. Я уже и зрение настраивал, но против света трудно…
– Если это колесница, мы можем что-то сделать? Признайся, ты ведь нашел какое-нибудь оружие и забыл сказать мне?
– Нет, дружище, единственная наша сила – в остроумии, – отозвался европеец, вглядываясь в огненную точку, которая быстро приближалась. – Разве что активировать Прибор.
– Рановато.
– Странно, неужели Корос III отправился в миссию безоружным? – хмыкнул бывший капитан подлодки.
– Откуда нам знать, какое оборудование лежало в его каюте? – возразил иониец. – Кстати, ты мне напомнил…
– В чем дело?
– Однажды мы с тобой обсуждали секретную экспедицию ганимедянина к Поясу астероидов.
– Да?
Солнце по-прежнему било в глаза, и все же Манмут не сомневался: прямо на них летела колесница. Голографические кони мчались резвым галопом.
– Что, если он был вовсе и не шпионом? – выпалил Орфу.
– А кем же?
– Ну, подумай: роквеки развили в себе такие качества, о которых мы, жители Пяти Лун, никогда не беспокоились.
– Агрессию? Воинственность?
– В точку. Так вот, я и говорю, может статься, Корос летал туда не в качестве лазутчика, а…
– Прости, пожалуйста, – перебил собеседник. – Гость уже прибыл. Это громадный гуманоид на летающей машине.
Вокруг Манмута загрохотали звуковые удары, по ткани шара побежали волны. Колесница вознеслась еще выше и принялась кружить над путешественниками.
– Наш старый знакомый с орбиты? – безупречно ровным тоном осведомился недвижный краб, который не мог даже посмотреть в лицо надвигающейся опасности.
– Нет. У того бога длинная седая борода, а этот моложав и чисто выбрит. Рост у него – метра под три. – Шекспировед взметнул правую руку пустой ладонью вверх, изображая старинное миролюбивое приветствие. – Вроде бы он…