Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010)

Святитель Иоанн

Как было бы хорошо и справедливо, если бы человеку всегда нравилось то, что благоугодно Богу от века!

Древние римляне обыкновенно на прошениях, подаваемых ими кесарю, подписывались так: «Божеству и величеству твоему преданный N N». Язычники делали это из одной лести и человекоугодия, но нам, христианам, когда молимся пред всемогущим Богом о прощении своих грехов и о помощи во всех своих нуждах, тем более должно оказывать знаки смиреннейшего прошения не из лести уже, но по глубокому сознанию своей греховности и ради истинного величества Творца вселенной и Господа, говоря: «Господи, Боже мой! Я, недостойный раб Твой, создание рук Твоих, всесмиренно предаю всего себя всемогущественному Твоему Величеству и дарованную Тобой мне свободную волю с любовью подчиняю Твоей премудрой и всесвятой воле, ибо сознаю, что только смиренное повиновение Твоей всесвятейшей воле составляет совершенство человеческой жизни и есть истинное небо вне видимого неба!»

Глава VI. Сообразность воли человеческой с Божественной волей есть небо вне неба, истинное блаженство жизни

Блажен ты, и благо тебе! (Пс 127:2) Кто достиг этого

блаженства, то есть совершенной сообразности поступков своих с Божией волей, кто всё, что ни случается с ним, безропотно принимает как бы от руки Господней, тот представляет собой образ истинного блаженства ещё в этом мире, в настоящей временной жизни. О, блажен ты, человек, и добро тебе; ты наслаждаешься и будешь наслаждаться такой радостью, таким весельем, которые едва ли кому известны из людей мира сего, не отвергшихся от самолюбия и от своеволия. Означенное блаженство предоставлено для избранных, соединяемых с Богом искренним самоотвержением и истинной, деятельной любовью к Богу и ближним: блажен ты, и благо тебе (Пс 127:2). Всем известно изречение святого Павла: Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе. Кто сим служит Христу, тот угоден Богу и достоин одобрения от людей (Рим 14:17–18). Как в жизни небесной нет никаких катастроф (внезапного ощущения счастья или лишения его), нет ни одного вчера или сегодня, непохожих друг на друга; но есть там постоянное и всегда единое, себе подобное течение вечной сладости небесной, которая неизменна, всеобъемлюща и всецела. Как сказано в псалме (89:5): Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошёл, и [как] стража в ночи. Подобным образом и удостоившиеся милости Божией совершенно подчинившие собственную волю Божественной воле неизменны в своём духе; случается ли им что-либо печальное, возмущающее душу, они благоразумным рассуждением успокаивают себя. Всё их услаждение, вся их утеха заключается в Божием благоволении к ним: оно удаляет от них всякое смущение, всякую скорбь, причиняемые им людьми, хотя те же скорби повторяются и причиняются им теми же людьми или же по каким-либо другим причинам, нередко с каждым днём и умножаются. Но преданность воле Божией производит в душе их до того сладкое умиротворение и спокойствие, что они, будучи твёрдо уверены в том, что всё совершается по воле Божией или по допущению Божиему, считают самые бедствия и печали, следствием воли Божией, служащим или для их исправления, или для достижения ими большого добра, частного или общего. Приносят им радость, ибо в самых теснотах и скорбях они видят волю Божию и становятся ближе к своему спасению, нежели чем когда находились в благополучии. Но и тогда, когда они наслаждаются миром и душевным спокойствием, они уверены, что действительно ничто не может повредить им, ибо Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек (Пс 124:1).

1

Вот причина совершеннейшего мира, внутреннего спокойствия души и совести, которым наслаждались древние люди, а посему и блаженствовали подобно святым: они, как и мы, подвергались многоразличным бедствиям; часто болезни изнуряли их тела; печали смущали их сердца. Ибо кто из них был наиболее приятным Богу, тот обыкновенно подвергался большим бедствиям. Откуда же черпали они такое постоянство ума, такое благодушие в лице и взоре и такую радость, такую неизменную торжественность в своей жизни, как бы у них был праздник за праздником? Всё это поистине происходило у них от совершеннейшего единения их воли с Божественной волей. Тщетно обрушивались на них в том или другом отношении всевозможные беды – они были для них безвредны, по сказанному: Не приключится праведнику никакого зла, нечестивые же будут преисполнены зол (Притч 12:21).

Поэтому благороднейшие мужи тогдашние были благополучны и счастливы, ибо во всех поступках своих познавали волю Божию и почитали её, в ней одной находили покой, радость и богатство. Но такой образ жизни был известен и эллинским философам, ибо они так о нём рассуждали: благополучие человека состоит в том, когда он поступает в своей жизни сообразно и согласно влиянию присущего каждому от самого рождения духа или Ангела – словом, своего гения-хранителя. Всё же это бывает по мановению и воле Высочайшего Мироправителя. Эпиктет мудро о том выразился: «Укажите мне какого-нибудь болящего, который, несмотря на свою болезнь, счастлив; находящегося в бедах, и при этом он счастлив; умирающего, который считает себя счастливым; находящегося в бесчестии, который, однако ж, в душе своей счастлив: счастье каждому из них доставляют его ум и сердце. Это те счастливцы, которые, мудрствуя по Боге или с Богом, никогда не обвиняли ни Бога, ни человека, находясь в мирских злоключениях: они не считали себя лишёнными никакой собственности; не были раздражаемы ни единым злоключением, никогда не были движимы гневом, никому не завидовали и никому не противоборствовали. Помня, что без воли Божией ничего не бывает, они всё случающееся с ними приписывали воле или попущению Божиему и всё безропотно принимали как бы от руки Божией». Что можно сказать против этого? И что можем представить себе выше и честнее?

Некогда два человека рассуждали об этом предмете; один из них сказал: «Если всё происходит по воле Божией и совершается ею, так что ни одна птица, по слову Христову, не впадёт в сеть без того, чтобы Бог прежде всех век не предувидел и не захотел бы этого, то мы, если постигаем это умом своим и верим сердцем, всегда будем счастливы, и никогда не будем неблагополучны, и проживём век свой как бы на небе». Другой сказал на это: «Да, в таком случае, мы бываем совершенно безопасны и счастливы, но немногие постигают это своим умом в совершенстве – не потому, что это трудно понять, но потому, что не прилепляются к этому всем своим сердцем, а увлекаются пустыми забавами. Может быть, ещё и потому, что не всегда понятно и вразумительно говорится об этом на проповеди в храме. Много пишется книг пустых и в мирской жизни часто бесполезных, чтение которых лишь отнимает время для усовершенствования души и вечного её спасения». Об этом последнем предмете постоянно следует вразумлять, поучать и доказывать примерами, что всякий человек, предавшийся всей душой и всем сердцем Богу, в настоящей жизни живёт на небе пребывая вне неба, потому что Бог живёт в нём,

а где Бог, там и небо.

Святая Екатерина Сиенская^[111], честнейшая девица, обыкновенно говорила: «Добронравные и мужественные люди уподобляются нашему Спасителю: как Он, находясь в тягчайших мучениях (на кресте) был спокоен душой Своей так же, как и до страдания Своего, хотя и страдал телом до смертного изнеможения, так и они пребывают в этом отношении неизменны в своём духе, хотя и терпят телесно и переносят многие страдания, которые, однако ж, нимало не препятствуют внутреннему их блаженству». Так праведный Иов столь же был предан Богу, когда претерпевал неизречённые бедствия, как и во время своего благоденствия и изобилия. Осмеливаюсь даже сказать, что Иов стал ближе к Богу и вступил в теснейшее с Ним общение находясь в нищете, поражённый гнойными язвами, чем когда он будучи в чести и славе восседал на величественном престоле. Никакие мрачные бедствия не возмогут отнять веселья и радостей сердца и ума, преданных в волю Божию.

Подсолнечник, илиотропион, никогда не меняет своих листьев, равно то же должно сказать и о человеке, отдавшем себя в волю Божию: и лист которого не вянет; и во всём, что он ни делает, успеет (Пс 1:3).

2

Некто из персов, хвалясь многочисленностью своего войска, посланного на брань против греков, сказал с гордостью: «Завтра мы помрачим солнце своими стрелами». На это тотчас же ответил ему грек: «Я очень доволен этим: в тени нам будет лучше сражаться». Так истинно преданный Богу человек говорит: «Если нападёт на меня вся сила демонская, умножатся враги мои и стрелами своими помрачат самое солнце, не убоится сердце моё, в тени этой мне благонадёжнее сражаться (ср.: Пс 26:3), и буду я сражаться, а какая будет воля на небе, пусть так и будет со мной (см.: 1 Мак 3:60)».

Святой Кассиан рассказывает следующий случай: однажды старик из Александрии, христианин, был окружён множеством язычников, подобно тому как волки окружают и нападают на ягнёнка. Все нападающие единогласно решили растерзать этого старика, повалить, избить, надругаться над ним – одним словом, сделать его предметом своих издевательств. Один из них с насмешкой спросил старика: «Какие чудеса сотворил Христос, Которым вы так величаетесь?» Старик отвечал ему со смирением: «Вот какие чудеса сотворил Он: что я обиды, оскорбления ваши надо мной терпеливо переношу, и не изменю своего разумения о Его величии, и готов претерпеть ещё большие обиды по любви к Нему, если бы вам вздумалось их совершить надо мной»^[112]. Действительно, величайшие чудеса совершаются и в наше время подобными людьми, истинно преданными воле Божией. Они сами сознают, какая сила среди бурь и волн делает их неустрашимыми, среди разорений сохраняет целыми и непоколебимыми, и все нападения человеческие на них они вменяют ни во что. Воистину и ныне совершаются древние чудеса: палимый куст и неопаляемый; ввергнутые в раскалённую печь отроки, и в огне оставшиеся невредимыми. Похожие печали и ныне встречаются людям невинным и справедливым, но печали эти кажутся иногда им таковыми не по производимому омрачающему ощущению, а по нетерпеливости опечаливаемых. Те лица, которые каждое поражающее их злоключение принимают как допущение Божие для засвидетельствования ими своего мужества и терпения и возводят оное к воле Божией, не страшатся никаких неудобств, не ропщут на Бога за их попущение и не жалуются. Они всё случающееся с ними принимают с благодарностью и обращают во благо, приписывая Божественной воле и Божественному распоряжению.

Гора Олимп, находящаяся на границах Македонии и Греции, самая высокая гора и так возвышена над поверхностью моря, что никогда не достигают её вершины ни ветры, ни дожди, ни снега. Поэт Лукан^[113] пишет: «Олимп^[114] выше облаков»^[115]. Вершины его окружает чистое небо за пределами всяких атмосферных изменений; там нет ни птиц, ни животных; воздух там до того тонок и разрежён, что недостаточен для дыхания. Всё это стало известно благодаря тщательным исследованиям естествоиспытателей, которые для достижения вершины этой горы изобретали разные средства для свободного дыхания на её высотах, например употребляли мокрые губки для освежения ноздрей и применяли другие всевозможные средства для сгущения воздуха в своём путешествии на гору. Достигши же вершины, делали на песке различные надписи; взойдя на гору по истечении годичного срока, находили их неповреждёнными, как будто только сейчас написанными, и это служит верным доказательством, что там нет места ни ветру, ни дождевым или снежным бурям и возмущениям. Гора Олимп может служить образом христианина, достигшего совершенного самоотвержения, то есть всецелого предания себя воле Божией. Как на Олимпе нет места ни бурям, ни нападениям зверей, ни другим опасностям, так и человек, достигнувший всеуправляющей высоты воли Божией, пребывает невозмутимо в тишине и мире; облака печали ниже его, в сердце его постоянно пребывает тишина и сладкое упокоение в единой Божественной воле. По изречению блаженного Августина, в мире и согласии заключается полное совершенство, где нет ничего противодействующего одно другому, а потому миротворцы и названы в Евангелии сынами Божиими, ибо нет в них ничего такого, что сопротивлялось бы Богу, во всяком случае сыны должны иметь подобие отца (то есть Бога). И такой-то мир даётся людям, благословенным от Бога, это жизнь мудреца-праведника^[116]. Справедливо изречение святого Дорофея: «Сердечно исполняющий евангельскую заповедь о самоотвержении и предании себя совершенно воле Божией едет по пути жизни как бы в карете с различными жизненными крестами (тяготами) своими, а другие, не знающие силы полного самоотвержения, тащатся пешком и несут на себе свои тяжёлые кресты по распутиям жизни или с трудом, или с ропотом».

3

Истинное сердечное подчинение себя воле Божией во всех происшествиях, бывающих с нами в жизни, доставляет нам действительное чувство пребывания в небе будучи вне неба. Оно есть первое и глубочайшее основание любви разумного творения к Творцу своему – Богу. Кто бы ты, читатель, ни был, если ты всё встречающееся тебе в жизни по воле или допущению Божию принимаешь с благодарным сердцем, как бы от руки Божией, то ты блажен ты, и благо тебе (Пс 127:2), ты любовью своей прилепляешься к Богу, с Которым везде райское блаженство: