Илька из Закустовки

Леденцовская Анна

Портал извне открывался только в главный холл учебного здания. Разумеется, если в связи с форс-мажором в МАСМ не ломились на маячок чересчур могущественные личности, пробивая бреши в защите и попадая потом под гнев ректора, грозовой драконицы Эртонизы д'Азфир.

Габриэль и Манефа ничего пробивать не собирались и, переместившись в главный холл, просто поспешили к общежитию природного факультета. Передвигаться по академии внутренними порталами без ЧП считалось прерогативой ректора, а для прочих было дурным тоном.

Ильмара,

да и не только она, во все глаза разглядывала потрясающую парочку. Она про них очень много слышала от близнецов, особенно после того, как Габриэль уговорил-таки кикимору выйти за него замуж. Эта пара производила незабываемое впечатление: статная красивая женщина с бездонными глазами, тонким породистым носом с горбинкой, на котором кокетливо покачивалась на тонюсенькой ножке миниатюрная поганочка, и высокий плечистый худощавый брюнет с длинной, словно рваной по краю челкой, падающей на карие глаза, где сейчас притаилось легкое раздражение из-за прерванного отдыха.

Историю про то, как скрюченная и высушенная жизнью старая карга, комендант природного факультета, встретив эксцентричного, увлеченного алхимией демона, преобразилась, в семействе Лисовских обсуждали месяца два.

Кикиморы были немногочисленным кланом болотных ведьм со специфической природной магией, и по большей части их внешность была обусловлена состоянием души. Возраст, конечно, брал свое, но красота или уродство зависели от того, пела ли душа женщины этой расы, цветя и наслаждаясь жизнью, или, придавленная камнем боли, закрывалась, иссушая тело и уродуя черты лица вместе с безжалостным временем.

Впрочем, и алхимик, говорят, до их встречи был тем еще индивидуумом, ничего не видящим за пробирками и ретортами, все время чем-то заляпанным, с сожженными клочковатыми волосами и не снимавшим специальные очки даже во сне.

Пока нахмурившийся демон рассматривал сомнительное украшение жилища в виде колючей, притихшей с их появлением нечисти, хозяйка крежня решительно направилась в дом.

Ай-вяуй! Древесные путы расплелись, и Шуршегрем скатился по подставленным веткам прямо под ноги Ильке, недовольно фыркая и опасливо косясь на раздраженного Габриэля.

А потом старое дерево внезапно зашумело, и с него нескончаемым потоком посыпались моментально засыхающие листья.

Декан природников испуганно ахнула, прижав ко рту кулачок, а демон, взревев, бросился к крежню, но его не пустило. Отлетел он от корявого, в трещинках рассохшейся коры ствола будто его пнула гигантская нога, и только качели, за веревки которых он успел ловко зацепиться, помогли Габриэлю устоять на ногах.

— Попал этот ушастый крепко, — глубокомысленно озвучил вслух общие мысли тролль. — Если Манефа Ауховна его там за такие художества не прибьет, так ее муж вон прямо тут под качельками и прикопает.

Ошарашенный отдачей защиты дерева, раньше беспрепятственно его пускавшего, демон с потемневшим от беспокойства за жену лицом вытряхнул из

шевелюры обильно посыпавшие его сухие листья и опять, но уже теперь осторожно, скользящим шагом покрался к крежню.

Напуганный тем, что его любопытство имело такие последствия, Грема на нервах теребил подол новенькой Илькиной юбки, не замечая, что уже повыдергал из подгиба все нитки и ткань с краю обвисла хвостом, а сама Ильмара, как зачарованная, смотрела на ветку, к которой крепились качели. Там, пока никем не замеченные, набухали крупные почки.

Демон впился взглядом в ствол, куда вошла Манефа, некроманты, скучковавшись, что-то шепотом обсуждали, иногда посматривая на Фшена Шатоса. Сам пустошник, держа Дерека за руку с задранным рукавом, тыкал ее под нос Винни и Виолетте Дифинбахиевне, эмоционально объясняя, что это сейчас важнее всего.

— Там с этим вашим Ауховна сама разберется, а Габриэль поможет, — кипятился он, — а у меня вот! Не было такого с сотворения пустошей, и чем грозит — не знаю. Срочно нужно ритуал проводить, пока я или этот цыпленок не померли невзначай.

Открытый рот и удивленные глаза нашей Ильмары заметила только Гульсия. Она как раз нашла у себя в сумочке печенье и хотела спросить у новой знакомой, можно ли покормить ее бедного голодного питомца.

— О-о-о! — Подняв голову, пышечка тоже увидела набухшие почки, тем более что одна из них на ее глазах лопнула и вместо листа раскрылась диковинным зеленым бутоном. — А это так и должно быть? Оно сначала листья скидывает, а потом такие цветочки лезут? Зелененькие. Вместо листьев?

На такой вопрос среагировали все. Остальные тоже задрали головы и наблюдали, как то здесь, то там появляются новые почки, которые с легким «чпок» лопаются, выпуская на свет зеленые цветы.

Декан природников просияла и кинулась к Габриэлю, который уже почти коснулся ствола дерева.

— Не надо. Там… Впрочем, думаю, Манефа Ауховна сама вам потом расскажет. Все хорошо. Там все хорошо. — Она положила руку демону на плечо. — Пойдемте пока в столовую, у нас тут еще некоторые проблемы, и, возможно, вы тоже сможете нам что-то подсказать. Всем надо выпить чаю и успокоиться.

Она оглянулась на нервничающего пустошника, который по-прежнему держал бытовика-второкурсника за рукав, словно Фшен боялся, что Дерек убежит вместе с его скорпионом.

Винни, Гульсия и, конечно же, Шуршегрем при упоминании о столовой оживились. Ильмара, которая там еще не была, тоже не возражала прогуляться в новое место. Внимательно посмотрев на крежень, словно желая разглядеть сквозь толстую кору что-то внутри, алхимик согласно кивнул.

— Хорошо. Я вам верю, декан Франз, пойдемте разберемся с вашей проблемой. Надеюсь, к тому моменту моя супруга уже выйдет из дома и объяснит, что происходит.

Тролль, поняв, что дело решено, подцепил за локоть Ильку и заодно мелкую пухляшку с косичками, а Греме просто рыкнул: