Иллюстрированная библейская энциклопедия
Шрифт:
Волк (Ис. XI, 6) – дикое, лютое, хищное животное, по величине и наружности похожее на собаку, принадлежащее к семейству псовых, и страшнейший враг овец (Ис. LXV, 25, Мф. VII, 15 и др.). Патриарх Иаков, в предсмертном пророчестве своим сыновьям, хищность колена Вениаминова сравнивает с хищностью волка: Вениамин – хищный волк, предсказывал он, утром будет есть ловитву, и вечером будет делить добычу (Быт. XLIX, 27). Свящ. писатели сравнивают также жестокость гонителей Израиля с лютостью волка (Иез. XXII, 27). Волк пустынный, вечером выходящий из берлоги за добычей, аллегорически указывает на гибель, ожидающую нечестивых (Иер. V, 5, 6). Слова пр. Софонии (III, 3) – судьи его (города нечестивого, притесняющего) вечерние волки, не оставляющие до утра ни одной кости, указывают на то, что волк при своей прожорливости съедает дочиста все, что ему попадется. Господь Иисус Христос, предостерегая Своих учеников от лжеучителей, говорит: они приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хитрые (Мф. VII, 15, 16). Нужно
Волосы (Чис. VI, 5) – у евреев было в обычае стричь волосы так же часто, как и у других народов, но они употребляли для стрижки волос бритву или нож, а не ножницы (Ис. VII, 20, Иез. V, 1). Вследствие обета растить и отпускать себе волосы, даваемого, напр., назореями, волосы на голове оставались неостриженными (Суд. XIII, 5). Запрещалось стричь голову кругом и обрезать концы волос на бороде (Лев. XIX, 27) и на висках, как это делали разные языческие народы и жрецы (Иер. IX, 25, XXV, 23 и др.); от священников требовалось не брить волос, не отпускать их длинными, но подрезывать их до умеренной длины (Иез. XLIV, 20), и это, конечно, для того, чтобы отличить их от языческих жрецов, бривших начисто свою голову, и от назореев, вовсе не стригших волос. Главной красотой волос считались кудри (Песн. IV, 1, V, 2). Волосы, особенно черные или темные, считались украшением и умащались елеем во время празднеств или в других радостных случаях (Пс. XXII, 5, Еккл. IX, 8, Руфь III, 3). Плешивыми гнушались (IV Цар. II, 23). Нередко волосы украшались жемчугом и драгоценными камнями (I Тим. II, 9, I Пет. III, 3). Волосы Самсона были сплетены в семь кос (Суд. XVI, 13). Седина волос показывала преклонность лет и почиталась венцом и украшением старости (Притч. XVI, 31). Чисто белые волосы считались символом Божественного величия (Дан. VII, 9, I Кор. XI, 14). О волосах женщин ап. Павел говорит, как об естественном покрове, делающем им честь (I Кор. XI, 14). Женщины или плели, или завивали их, как это доселе сохраняется в обычаях азиаток и женщин других стран. В Индии женщины никогда не стригут волос, разве только в случае вдовства. Греки очень любили длинные волосы, тогда как египтяне в древние времена постоянно брили их. По свидетельству Иосифа, телохранители Соломона посыпали свои волосы золотистой пудрой. Дорогие и разнообразные украшения для волос, употребляемые восточными женщинами, в Свящ. Писании порицаются. В I Послании к Тимофею (II, 9) ап. Павел осуждает плетение волос женщинами; также и ап. Петр (I Посл. III, 3) неодобрительно отзывается о внешнем плетении волос и золотых уборах для головы. Впрочем, здесь следует заметить, что ап. при этом длинные волосы считает честью для женщины (I Кор. XI, 15). Обычай стричь или брить волосы на голове во время глубокой скорби, траура, сокрушения о грехах существовал еще во времена Иова (Иов. I, 20), и увещание остричь волосы на голове почти равнялось увещанию полагать начало плачу и сетованию (Иер. VII, 29). Вырывание волос из головы и бороды было также знаком печали (I Езд. IX, 3). Изменение цвета волос служило одним из первых признаков проказы, и потому особенно повелевалось в сих случаях стричь волосы на голове, как главном месте болезни (Лев. XIV, 8, 9). У пр. Ис. (VII, 20) волос служит образом растительности в земле Иудейской. Стояние волос дыбом изображало сильный страх и ужас (Иов. IV, 15), как и в наше время употребляется подобное же выражение для обозначения сильной степени страха и испуга. Во время земной жизни Господа у евреев было в обычае клясться головой, покрытой волосами (Мф. V, 3 6), подобно тому как египетские женщины и теперь клянутся своими косами, а мужчины бородами.
Волхвы (Мф. II, 1) – ученые мужи, обладавшие обширными знаниями тайных сил природы, занимавшиеся наблюдением небесных светил и т. п. Они были по преимуществу персы, но находились и в Аравии, и других странах Востока, как, напр., волхвы египетские, упоминаемые во дни Иосифа и Моисея (Быт. XLI, 8, Исх. VII, 11), Валаам у мадианитян (Чис. XXII, 23), волхвы и мудрецы персидские, упоминаемые у Даниила (Дан. II, 4), и, наконец, волхвы, или мудрецы, по необыкновенной замеченной ими на Востоке чудной звезде совершившие путь в Вифлеем на поклонение Богомладенцу Спасителю (Мф. II, 1, 2), так как древние пророчества внушили волхвам ожидать на Востоке рождения Спасителя мира. Наука и философия только тогда приобретают свое истинное высокое значение и надлежащую силу, когда они покорно и смиренно склоняются к ногам Иисусовым. Впрочем, с давних времен слова маги, волшебники, или волхвы, принимались и в дурную сторону, и с ними соединялись понятия о снотолкованиях, волшебстве, ворожбе и т. п. Таковы были волхвы египетские, несколько подражавшие чудесам, совершенным Моисеем и Аароном и упоминаемые во времена Иосифа и Моисея (Быт. XLI, 8, Исх. VII, 11). Против волшебства в Свящ. Писании говорится во многих местах, и оно строго воспрещается как в Ветхом, так и в Новом Заветах (Лев. XIX, 26, 31, XX, 6, 27, I Цар. XXVIII, 3, 4 14, Деян. VIII, 9-11, XIII, 6-12, XIX, 13-16).
На поле Вооза (Руфь 2:3)
Волчцы. См. Терние.
Вооз (крепость, сила) (Руфь II, 1-3, Мф. I, 5, Лк. III, 32) – был потомок Иуды, отец Овида и дед Иессея, отца Давидова,
Вооружение (I Цар. XVII, 54). – К числу военного, а частью и охотничьего оружия у евреев вообще принадлежали следующие:
а) вит (III Цар. X, 17, Иез. XXVI, 8), несомненно, был одной из древнейших принадлежностей вооружения, потому что образное указание на оный делается уже в кн. Бытия (XV, 1) и часто в других местах. Как защитительное оружие, щиты упоминаются в первый раз в песне Деворы пророчицы (Суд. V, 8). Они употреблялись для отвода неприятельских ударов. В отношении к форме щиты были частью овальные, частью круглые, изготовлялись они иногда из дерева (Иез. XXXIX, 9) или из ивовых плетенок, покрытых кожей, жестью или медью; иногда делались из толстой воловьей или верблюжьей кожи, которая обильно смазывалась маслом (II Цар. I, 21). В исключительных случаях щиты делались из меди и золота или покрывались тонкими пластинками этих металлов (I Цар. XVII, 6, III Цар. X, 16, 17). Впрочем, нужно думать, эти щиты употреблялись более для украшения, чем для употребления на войне, и носились только главными начальниками на военном поле. На таких металлических щитах часто вырезались различные фигуры. Прекрасное описание Гомером щита Ахиллесова, без сомнения, хорошо известно всем читателям классических писателей. Во время похода они были носимы на плече, а в сражении привязывались к левой руке ремнем;
б) Большой щит (I Цар. XVII, 6) по размерам и по весу был больше обыкновенного щита и упоминается свящ. писателями в связи с тяжелым оружием (III Цар. X, 16, 17), тогда как об обыкновенном щите говорится наряду с легкими, как, напр., мечом, копьем и пр., по форме, вероятно, походил на большой римский щит, имевший иногда 4 фута в длину и 2,5 ф. в ширину, и так был сделан, что прикрывал все тело воина. Потерять этот щит в сражении считалось крайними бесчестьем. Потеря щита в Спарте считалась уголовным преступлением. Спартанские матери, отправляя сыновей на войну, обыкновенно говорили: или с сим, или на сем, т. е. принеси обратно этот щит, или пусть обратно принесут на нем твое тело;
в) Броня, латы (I Цар. XVII, 5, Неем. IV, 16, Иов. XLI, 18, Откр. IX, 9) покрывали тело воина до колен, особенно грудь и спину, вроде рубашки. Они состояли из двух частей и скреплялись вместе на плечах. В первой книге Царств говорится, что броня Голиафа весила 5000 сиклей меди, или почти 160 англ. фунтов. Она, вероятно, состояла из рядов медных насечек, наложенных одна на другую вроде рыбьей чешуи или вроде тростникового плетенья из меди. Так как броня считалась главнейшей и существеннейшей частью воинского вооружения, посему и служит наиболее выразительной эмблемой защиты и безопасности (Ис. LIX, 17, Еф. VI, 14). Пояс, прикреплявший броню к груди, часто весьма богато украшался и сделался впоследствии необходимою принадлежностью воинского вооружения;
г) Наколенники (I Цар. XVII, 6) были медные и служили для защиты ног. О них упоминается только как о части вооружения Голиафа, и они, вероятно, не были в общем употреблении у евреев, хотя греки и римляне всегда пользовались этой воинской принадлежностью;
д) Шлем (Иез. XXVII, 10), военный головной убор, или каска, делался из твердой, полированной меди (I Цар. XVII, 38) и обыкновенно к верху его, как украшение, прикреплялся медный гребень или перья. В позднейшие времена к шлему стали приделывать забрало, или наличник, для закрытия и защиты лица. Вследствие серьезных ран, наносимых в голову, можно заключить, что шлем составлял один из первых военных доспехов.
Легкое оружие у евреев употреблялось следующее: меч, копье или пика, иначе дротик, лук, стрелы, колчаны и секира.
Меч (Быт. XXVII, 40) – это было короткое, обоюдоострое оружие, очень сходное с нашим кинжалом; носился в ножнах (Иер. XLVII, 6) и прикреплялся к поясу на правом бедре (Суд. III, 16, II Цар. XX, 8).
Копье, пика, дротик – метательное копье. Существенных различий между ними указать нельзя; различались же они между собой только по величине и объему. Они состояли из длинной деревянной рукоятки с железным или медным острием на одном конце (I Цар. XVII, 7) и были самыми употребительными прободательными орудиями, но употреблялись так же, как и стрелы, для бросания вдаль (I Цар. XVIII, 11, XIX, 10). Подобным копьем с заостренным наконечником Авенир убил Асаила (II Цар. II, 23). Греческие копья были иногда в 25 фут. в длину, а у арабов даже в настоящее время они делаются иногда в 15 фут. в длину.
Лук делался из упругого дерева или из меди (II Цар. XXII, 35); тетива натягивалась рукой, причем на лук наступали ногой (I Пар. V, 18, Пс. VII, 13). Стрелявшие из лука назывались стрелками. По достоинству отличался неверный, лук (Пс. LXXVII, 57), который отдает назад и ранит самого стрелка, или такой, который вследствие слабости тетивы и других недостатков плохо держит в себе стрелу, не давая надлежащей силы полету оной. Натягивание лука служило свидетельством физической силы, что еще доселе находим у арабов. На сие-то, вероятно, и намекается в псалме XVII (35).